Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку

– Когда полк выехал в Чечню, я остался в пункте постоянной дислокации за командира полка. Приехал в Чечню 23 ноября. Неделю стояли, принимали решения – как, куда наступать. Тогда, 1 декабря, задача дня была выполнена, но светлое время позволяло, и 4-я и 6-я роты пошли дальше поставленной задачи. Вечером 6-я рота и попала в огневой мешок, причем очень продуманный. Командиру полка не было видно, что там происходит. Командир 6-й роты, только назначенный, немножко растерялся, рота попала под шквальный огонь, снайпера стали планомерно выбивать бойцов. Наши засекли тогда их позывные: «Глаз-один», «Глаз-два» и «Глаз-три», сидели они за цистернами ГСМ, стоявшими на краю обрыва. Местность, где шел этот бой, была такой, что не накрывалась нашей артиллерией: гряда, под ней откос, в нем вырыты лазы с выходом наверх, прикрытыми камнями. Попасть сюда артиллерией – в линию ребра, где были вырыты подземные ходы сообщения, было невозможно. Минометами можно было, но для этого надо видеть, куда стреляешь, а куда – не видно.

Одну нашу «бэху» там сразу подбили из гранатомета, пехоту духи положили, не дают ни подняться, ни назад оттянуться. К ней 4-я рота пошла, но она стала пятиться. В это время подполковнику Васильеву и поставили задачу: с помощью двух танков вывести роты из боя. Я в этот момент сидел на связи и весь ход боя слышал. Когда танк стал отползать назад, была опасность, что наедет на БМП и лежащую пехоту, Васильев его остановил, встал спиной к противнику, поднял руку, в этот момент снайпер в него и попал… В конце концов ребята там разозлились, начали отстреливаться, броней прикрылись и отошли. Два наших пулеметчика, прикрывавших отход, тогда были убиты снайперами. В ту же ночь чеченцы отсюда смылись.

«Дал мне напутствие…»

Виталий Заврайский, командир 4-й мотострелковой роты:

– Правее от позиции нашей роты по хребту шел жестокий бой. Командир полка вытянул на себя начальника артиллерии и с этой высоты стал управлять боем. Уже темнело, когда я узнал, что с соседней ротой погиб заместитель командира полка подполковник Васильев. Перед этим наступлением у нас была рекогносцировка. После ее окончания Васильев дал мне напутствие, чтобы я не лез на рожон, остановился, осмотрелся и закрепился на выгодном рубеже. Каково было мое состояние, когда я узнал, что он героически погиб, вытягивая соседнюю роту из-под огня боевиков… Правее, в первой мотострелковой роте, погиб командир мотострелкового взвода. В соседней роте нашего батальона был тяжело ранен мой хороший товарищ. Были и еще потери среди личного состава, солдаты мужественно, когда уже были ранены, лежали и отстреливались. Как жалко, такие были хорошие люди…

А боевики на этих высотах были – профессионалы. Чувствовалось, что когда-то учились в наших военных училищах. Они так искусно пускали ПТУРа, что пришлось всю технику, после того как она отработает, прятать по складкам местности. Я был свидетелем, как чуть не подбили боевую машину в левофланговом взводе моей роты. По проверенным данным, как потом выяснилось, боевики ждали мои два взвода в саду на равнине. И было бы нам не очень сладко: в саду у боевиков была зенитная установка на автомобиле и много переносных пусковых установок ПТУР. Хорошо, что мои взводы вовремя остановились и закрепились.

«Настроение было подавленное…»

Сергей Гирин, зам. командира 2-й мотострелковой роты по воспитательной работе, лейтенант:

– Первое декабря стало «черным днем» для всего полка: погиб заместитель командира части подполковник Владимир Васильев. Тогда же погибли взводник из первой роты Саша Соломатин и еще несколько бойцов. Наша рота в это время занимала позиции вдалеке от того места, где шел бой. Помню, в бинокль видел клубы дыма на горящей БМП и слышал треск очередей. Потом по рации сообщили о потерях… Настроение, конечно, в тот день у всех было подавленное…

«Надо представить парня на Героя…»

Игорь Дружинин, разведывательная рота полка, контрактник:

– Позже подошли Диман Робин и вроде бы Слава Заверткин – они, сами контуженные, вытащили раненого подполковника Леонтьева из боя. За ними «чехи» гнались, но им повезло! Позже, уже дома, я читал у Димана Благодарственное письмо за спасение подполковника. Хотя, мое мнение, он достоин звания Героя России за спасение жизни офицера.

На следующий день, не успели мы почистить оружие, приказ: «Опять идем на высоту». Вот тут я почему-то испугался, как никогда в жизни. Но операцию отменили.

Когда улетала вертушка с «двухсотыми», мы все стали запускать ракетницы, как салют.