Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку

Тогда нам было очень важно постараться уменьшить полосу наступления полка. Поехал в штаб группировки: «Посмотрите, какой у меня район обороны, полоса на полк – около трех километров. Да, у соседей столько же, но они же на равнине, а перед нами на правом фланге высота. Прошу исключить ее из полосы наступления». Высота, которую нам предстояло брать, была очень сильно укреплена, построена эшелонированная оборона. Знали, что уйгуры там были, негры, наемников много. Эту высоту в следующем боевом расположении группировки из нашей полосы наступления исключили. Потом здесь соседи потеряли в атаках 120 человек. Всю разведроту положили. Погиб начальник разведки этого соседнего полка. КП же докладывал в штабе группировки, что невозможно ее взять наскоком. Три дня соседи клали там людей, на четвертый дошло, что напрасно. Отвели войска на пятьсот метров и с утра высоту пошли «сушки» пятисоткилограммовыми бомбами обрабатывать, плюс накануне «Буратино» подъехал. И то потом еле-еле эту высоту взяли.

На 9-ю линию (это самая широкая улица Старопромысловского района) через наши боевые порядки пошла 33-я отдельная бригада оперативного назначения внутренних войск и 205-я мотострелковая бригада. Были в частях внутренних войск и танки, целый полк, и такие же бэтры, как у нас, даже лучше. Такая же пехота, только считались внутренние войска. Пошли они в бой, и духи им как дали… Народу они там, пока ее взяли, уложили много. От нашего полка там действовали приданные нам танки. Противотанковая оборона здесь у боевиков была сильной. Танкисты-вэвэшники у нас потом еще дымы просили, чтобы бойцов своих погибших достать. На 9-й линии столько осталось танков подбитых из танкового полка внутренних войск…

Наша первая рота и разведрота брала северо-западную часть Ташкалинского поселка, а внутренние войска – его правую часть. У нас тогда всего один боец разведроты был легко ранен осколком по шее, а подразделения внутренних войск шли с большими потерями. Задачу они не выполняли, тогда командующий группировкой генерал Булгаков отругал генерала Малофеева, послал его организовывать атаку лично, тот мужик был заводной, пошел и погиб.

«Лежали они рядочком, упакованные в фольгу…»

Алексей Горшков, командир взвода ЗУ, старший лейтенант:

– Начались бои за пригород Грозного – поселок Ташкалу. На вертолетах сюда перебросили батальон внутренних войск – триста человек. Придали им наших разведчиков. «Вэвэшники» с наших позиций на Ташкалу заходили, воевали они два дня, с большими потерями, и Ташкалу не взяли. Артиллерию по Ташкале не применяли – там в домах было много женщин и детей.

За нашими позициями была вертолетная площадка, то и дело за погибшими прилетали вертолеты. Лежали они рядочком, упакованные в фольгу. За два дня боев вертолеты за погибшими прилетали 8–9 раз, и в каждом забирали по 8–10 «двухсотых». Да раненых сколько вывезли… В общем, из трехсот тогда вышли из боя всего человек пятьдесят.

Пятого января наш полк получил приказ брать Ташкалу. Мы справились с ней за два дня. Пятого в обед начали – и седьмого утром взяли…

«У нас такой дури не было никогда…»

Виктор Петров, командир отделения эвакуации медицинского взвода 1-го мотострелкового батальона, гвардии старший сержант:

– Огромная гора у Соленой балки, что над Старыми Промыслами. Весь склон был усеян трупами – сотни, в пакетах, готовые к отправке. Отправить их сразу было невозможно. Это были погибшие солдаты какой-то части внутренних войск и гантамировцы. Видел, как они шли, еще живые, вдоль улицы в две колонны. Видел, как они заходили даже одной колонной на улицу. Не знаю, кто у них был командир, но он людей просто на отстрел вел. У нас такой дури не было никогда. Мы шли, точнее ползли – как тараканы, обнимая землю, «облизывая» каждый двор, углы домов, окна, подвалы…

«Занимался процедурой опознания…»

Эдуард Дроздов, командир медроты полка, старший лейтенант медицинской службы:

– Очень напряженными, потребовавшими нечеловеческих усилий от медслужбы полка оказались последние несколько дней в конце декабря 1999 года.

Шли бои в Старопромысловском районе Грозного, там участвовали еще и внутренние войска МВД. Но я так и не понял, как у них была организована медицинская служба. Дело в том, что всех «трехсотых» и «двухсотых» («вэвэшников», в основном) в один момент стали привозить к нам в медицинскую роту. По всей видимости, у них не оказалось такого подразделения, как медицинская рота или хотя бы медпункт, а все на уровне врача или фельдшера с сумкой. Поток раненых был большой: поесть или поспать – практически не было времени.