Терское казачество

В один из сереньких осенних дней, стоявший у восточных ворот станицы Сунженской (Слепцовской) часовой казак Силай Шайдаров услыхал выстрелы со стороны Михайловской станицы. «Вестовая» грянула на углу вала, внезапно прервав размышления привратника. Необходимо было тотчас отворить ворота, а дежурный тут как тут, что-то спросил и ускакал. Растерялся Силай, не может найти ключей. Ноги подкашиваются от страха, руки отнимаются, а голова теряет способность мыслить. Страх обуял при мысли, что вот-вот батюшка Слепцов нагрянет, а ворота не отворены, – убьет! Не успела промелькнуть в голове эта мысль, как вдруг точно из земли вырос перед глазами командир на своем сером кабардинце. Сверкают огнем его черные глаза, грудь высоко поднимается от прерывистого дыхания, а конь стоит на задних ногах и просит поводов. «Негодяй! мерзавец!» – не своим голосом закричал Слепцов, поднял руку с нагайкой, гикнул и исчез, точно сквозь землю провалился. Осмотрелся кругом Силай, – нет командира. Ключи же были все время за поясом. Посмотрел Силай через вал, а серый конь и серая черкеска уже мелькали по Михайловской дороге один-одинешенек. Кинулся Шайдаров отворять ворота, и лишь только их распахнул, отскочил в сторону: перед глазами промелькнула гигантская фигура урядника Полубоярова, летевшего пригнувшись к гриве коня с оранжевым значком Слепцова, спутника во всех его боях. Исчез в облаках пыли и бравый казак Яков Мелихов, а за ним и все дежурство. «Сторонись! берегись! гей!» – кричали с гиком казаки, спешившие догнать своего командира. Перекрестился Силай Шайдаров и остался в немом размышлении: как мог Слепцов перескочить через вал, обнесенный непроходимым терновником? как не сломал конь своих ног в глубоком рву? как вынес он всадника оттуда? И долго, на всю жизнь остались памятны ему эти пять минут…

Заселение Сунжи, начатое в 1845 году, тянулось более 15 лет, и в конце концов по Сунже и ее притокам водворилось три казачьих полка: 2-й Владикавказский, занявший семью станицами (Владикавказская, Камбилеевская, – обе они в 1859 г. образовали станицу Тарскую, – Ново-Сунженская, Аки-Юртовская, Фельдмаршальская, Нестеровская и, впоследствии упраздненная, Галашевская) верховья Камбилея, Сунжи и Ассы, 1-й Сунженский, по среднему течению Сунжи с боковым сообщением к Моздоку в семи станицах (Терская, Магомет-Юртовская, Карабулакская, Троицкая, Сунженская, Михайловская и Ассинская) и 2-й Сунженский, сомкнувший Сунженскую линию с Гребенскими городками восемью станицами (Самашки, Закан-Юрт, Алхан-Юрт, Грозненская, Петропавловская, Джалкинская, Умахан-Юрт и Горячеводская).

Таким образом, с лишком три века происходило постепенное население и разрастание казачества на Тереке, начиная с первых поселенцев – Гребенцов и кончая самыми молодыми станицами – Сунженскими…

VII. Окончательное покорение Кавказа

Ермолов на Линии. Его план покорения Кавказа. Мюридизм. Кази-Мулла. Шамиль. Борьба с Шамилем. Экспедиции. Время Воронцова. Падение Гуниба и плен Шамиля. Покорение Западного Кавказа. Участие казаков в Кавказской Войне

К началу XIX века, с присоединением Грузии к России, независимые племена, населявшие горные ущелья Кавказа, оказались оцепленными кольцом русских владений. С севера шла Кавказская Линия, на востоке нам принадлежала узкая полоса Дагестанского побережья Каспийского моря, на юге – почти все Закавказье. Такое положение дел не могло удержаться долго, и Кавказская война приняла более напряженный характер.

Вскоре же кабардинцы, все время колебавшиеся в своей верности и при малейшем удобном случае поднимавшие восстания, окончательно признали себя русскими подданными. За ними последовали ингуши (1809) и осетины-дигорцы. Таким образом, оставалось только присоединить чеченцев и дагестанцев, населявших горы и предгорье против левого фланга Кавказской линии.

В 1816 году на Кавказ назначен был начальником края знаменитый генерал Алексей Петрович Ермолов, представлявший образец рассудительности, решительности и мужества. Его грозные очи, сверкавшие из-под нависших бровей, и напоминавшая львиную голова, покрытая огромной шапкой седых волос, наводили ужас на врагов, а в подчиненных и сотрудниках вселяли глубокую веру в силу и непобедимость своего вождя. Ермолов быстро понял положение дел и правильно оценил обстановку. «Кавказ», говорил он, «это огромная крепость, которую штурмом не взять, – надо вести правильную осаду». И начал работу: стал подводить подкопы и проводить траншеи по всем правилам военного искусства.