Терской Фронт

А вот теперь мы сидим в "караулке" у Аслана, гоняем чаи и перебираем трофеи, в ожидании уже вызванного из Червленной Шурупа на "буханке". Сходили вполне удачно, вон она, наша добыча, аккуратной кучкой в углу лежит. Три карабина Симонова, вполне приличной сохранности, два АК-74М, и четыре АКМС, причем на одном, принадлежавшем командиру, вытертый до белизны и разболтанный, будто погремушка, ГП-25. Радости Толи, когда я сообщил, что "Костер" достанется ему, не было предела. А то, что он разболтанный — не беда. Конструкция там простейшая, сам все подтяну, даже без помощи оружейника. Еще взяли девять пистолетов, семь ПМ и два "Стечкина". А вот большую часть найденных боеприпасов пришлось заминировать ловушками из гранат и оставить. Иначе мы бы все просто не подняли. Взяли только початый цинк ВОГов и все найденные Ф-1. Состояние у трофейных стволов — просто ужасное. Мало того, что сто лет не чищенные и ржавчиной да грязью заросшие, так у одного из "Стечкиных" возвратная пружина оказалась очень сильно погнутой, того и гляди, сломается. Хотя, себе мы его оставлять все равно не собираемся, а уж чего с ними Сергеич потом делать будет, нам без разницы. Лишь бы купил. Но, все равно, оружие жалко, не заслуживает оно такого отношения. Вот, кстати, интересно, откуда пошла в свое время "красивая горская легенда" о том, что все чеченцы — великие воины с пеленок? Самое забавное, что многие в нее свято уверовали. А по моим личным наблюдениям, в обращении с оружием очень многие из них — редкостные неряхи. Понятно, что "калаш" весь мир покорил именно своей надежностью и неприхотливостью. Но хотя бы раз в месяц его чистить надо, особенно если хоть изредка, да стреляешь. А тут, как у Ильфа с Петровым: "толстый слой то ли ржавчины, то ли гречневой каши". Верно подмечено, лучше и не скажешь. Одним словом, работа по чистке нам с Толей предстоит серьезная, с предварительным замачиванием в соляре и прочими "радостями жизни". Ладно, не будем о грустном.

Вскоре на улице раздается сначала тарахтение двигателя, а потом — резкий взвизг клаксона. Саша Шуруп приехал, и дает понять, что нам уже пора. Сердечно прощаемся с Асланом, подхватываем с пола трофеи и топаем на улицу.

Когда на очередном ухабе Толя чуть не роняет на пол свою рацию, которую продолжает крутить в руках, я не выдерживаю. Сняв с груди свой чехол и вынув из него "Кенвуд", протягиваю напарнику.

— Держи, обезьянец! В чехол станцию убери, и на РПС повесь, а то точно разгрохаешь.

Свою рацию я просто цепляю "клипсой" аккумулятора за нашитую на РПС лямку из стропы, на которые все подсумки и вешаются. До "торговой точки" деда Тимохи и так сойдет, а там новый куплю.

Возвращение в "Псарню" обставляем с максимальной помпой. Мы с Шурупом, нагруженные всей поклажей, настежь распахиваем входные двери и я, голосом профессионального конферансье или, скорее, рингонауцера[75], возвещаю:

— Господа, позвольте вам представить нового бойца нашего отряда! Это отважный, заслуживший свое право быть среди нас в жестоком бою с превосходящими силами противника, наемник, с позывным...

Так, вот тут все и сорвалось...

— Але, курсант, — театральным, слышимым даже в самом дальнем углу трактира, шепотом, — спрашиваю я у вошедшего в зал Толи, — ты хоть какой позывной-то себе выдумал?!

— Какой-какой? Да зовите Курсантом, один черт все уже привыкли. Другое ничто уже, похоже, и не приклеится, — шутливо ворчит довольный произведенным на всех эффектом Толик.

— Итак! — снова ору я, — Поприветствуем наемника Анатолия, позывной — Курсант!

И зал трактира взрывается аплодисментами и хохотом двух десятков луженых глоток.

Наемники окружают важно напыжившегося Толяна, жмут ему руку, обнимают, хлопают по спине, толкают в плечо... блин, не забили бы парнягу "от полноты чувствей". Он, конечно, не дите субтильное, ну так и ребята — кабаны еще те! Пока я договариваюсь с Четвертью об "аренде" старой оцинкованной ванночки, в каких обычно купали в деревнях маленьких детей, которую я видел на заднем дворе во время занятий по тактике, Толя уже собрал народ в круг посреди зала и начал "в лицах" рассказывать о нашей героической вылазке. Ню-ню, блин, баба-яга в тылу врага, вторая серия... Ладно, пусть развлекается. Он сегодня в "Псарне" герой дня.

— Так что, Кузьма, — оборачиваюсь я к озадаченному моей просьбой бармену, — отдашь мне эту железяку во временное пользование?

— Да отдам, конечно, — отвечает все еще недоумевающий Кузьма. — Только на кой черт она тебе сдалась?

— Трофеи взяли, так с них грязь и ржавчина просто сыплются, — я демонстрирую Четверти первый попавшийся под руку АКМС из баула. — Думаю все это добро в ванночку сложить и в соляре замочить хотя бы на сутки, пускай откисает. А то вообще не отчистим. А загаженные стволы я Сергеичу нести не хочу.

— И правильно, — одобрительно кивает Кузьма. — Неуважение это. И цены Сергеич тогда нормальной не даст. Из принципа. Ладно, забирай ванну, и солярки из бочки возле "дырчика"[76] возьми, сколько надо. Только поставь все это добро в сарае позади дизеля, чтоб во дворе не воняло, ладно?