Терской Фронт

   — Ты, господин контрразведчик, скажи спасибо, что я с тебя положенный на группу из десяти человек автотранспорт не требую! И стрелковое оружие. И оптику. И средства связи. А ведь мог бы!

   — Спасибо Миша! — ухмыляется в ответ Исмагилов. — Да уж, ухарь вроде тебя мог бы и портянки на всех затребовать...

   — Вот-вот, и я о том же! Одним словом, если сможете это все должным образом оформить — я не против.

   — Ну, вот и договорились. Значит все это, — Олег снова кивает на монитор ноутбука, — мы с Игорем оформляем как первый, пробный выход свежесформированной диверсионно-разведывательной группы, предназначенной для действий на территории Непримиримых Тейпов. Кстати, ты когда следующий выход планируешь? Сколько у нас времени на подготовку есть?

   — Через неделю-полторы, не раньше. Погода испортилась, грязь в предгорьях и горах месить — не самое умное занятие. Да и Толю еще гонять и гонять.

   — Ну, вот и отлично! К этому времени как раз все и оформим, и получим со склада, и сюда перевезем.

   Распрощавшись с Костылевым и Исмагиловым, спускаюсь на первый этаж в фин. часть. Все у той же полной доброжелательной тетки, обозвавшей меня на прощание "передовиком производства" получаю деньги за "бошки" и направляюсь на выход. И прямо перед "дежуркой" нос к носу сталкиваюсь с Настей. На этот раз на ней не легкий ситцевый сарафан, а черный прыжковый костюм с шевроном Комендатуры и сержантскими лычками на погонах. Светлые волосы собраны в аккуратный пучок на затылке, а свернутый черный берет, заправлен под хлястик левого погончика. Из набедренной тактической кобуры торчит рукоять ни много, ни мало, а ГШ-18. Легкие хромовые сапожки с обтягивающими икру голенищами, чуть не пускают по стенам солнечных зайчиков. Ох, мама дорогая, какая серьезная барышня! "Капитанская дочка", издание улучшенное и дополненное! И, что интересно, в форме она кажется едва ли не более привлекательной, чем в открытом сарафанчике на тонких бретельках.

   На секунду застыв, вытягиваюсь во фрунт, словно гренадер времен Екатерины Великой, благо рост вполне соответствующий, вскидываю ладонь к виску в воинском приветствии и вполголоса гаркаю:

   — Здравия желаю, товарищ сержант!

   — Вольно! — ее смех звенит серебряным колокольчиком. — К пустой голове руку не прикладывают.

   — Настенька, а кто вам сказал, что эта голова пустая? Она под завязку забита мыслями о вас! — решаю "закосить" под Д"Артаньяна я. — А то, что вы имели в виду, называется "головой непокрытой".

   — Можно на "ты", бессовестный льстец, — снова смеется она.

   — Договорились, — тут же соглашаюсь я. — А какими ты судьбами тут, да еще в таком умопомрачительном виде?

   — Вообще-то, я тут служу, в связи. А это — мое форменное обмундирование.

   — Оно тебе ужасно идет! — блин, я сегодня прямо сама галантность, не переборщить бы, а то примет за мелкого ловеласа и Казанову "местечкового разлива". — А кем, если не военная тайна?

   — Телефонисткой, на коммутаторе.

   — О! Теперь у меня есть причина незаконно подключиться к местной военной телефонной сети. Сделаю "врезку", и буду звонить, чтобы послушать твой голос.

   — Болтун! — изобразив на лице шутливое осуждение, говорит она.

   — Болтун, — с виноватой физиономией соглашаюсь я. — Зато галантный и обаятельный.

   — Скорее, нахальный и назойливый, — подначивает меня Настя.

   — Отставить! — пытаюсь изобразить суровость на физиономии. — В твое сознание вкралась страшная ошибка, и ты приняла за названные тобой только что недостатки пару несомненных моих достоинств!

   — Да что ты говоришь? И каких же это?

   — Уверенный в себе и настойчивый.

   В ответ Настя снова смеется негромким и очень красивым смехом.

   — Да уж, Михаил, от скромности ты точно не умрешь.

   — А смысл? Настенька, вокруг полным-полно куда более веселых способов "врезать дуба". Так зачем останавливаться на таком унылом и неинтересном?

   — Хм, знаешь, а в этом, пожалуй, что-то есть! — согласно кивает она. — Ой. Заболталась я тут с тобой, пора мне!

   Я легонько придерживаю уже собирающуюся уходить девушку за локоть. Ну, была не была!

   — Еще один вопрос можно? Что ты делаешь сегодня вечером?

   Настя как-то уж очень внимательно смотрит на меня.

   — А что?

   — Да вот, собрал все остатки храбрости и решил тебя пригласить на свидание.

   — Ох, ничего себе ты наглый!

   — Настойчивый, — глядя ей прямо в глаза, поправляю я.

   — Нет, настойчивый, сегодня — никак. Служба.

   — Тогда завтра, — не сдаюсь я.

   Настя явно в некотором замешательстве от моего напора.

   — Ну, хорошо. Завтра, но только если погода будет хорошая.

   — Будет, — уверенным тоном заявляю я. — Под такое дело я тучи разгоню руками!

   Аллегрову тут явно не помнят, и на мои слова и широкий взмах, которым я изобразил, как именно я буду разгонять тучи, чуть не сшибя при этом со стены какой-то призывающий к бдительности плакат в раме из тонких реек, Настя только прыскает в кулачок. Ну, что ж, принципиальная договоренность достигнута, осталось обсудить время и место встречи.