Терской Фронт

   — Ааа, — улыбается тот, протягивая нам с Толиком руку, — да-да, уже о вас наслышан. Гроза и ужас Непримиримых.

   Интересно говорит дядька, вроде и чисто, и фразы строит правильно, но все равно видно, что русский для него не родной.

   — Да ладно, — отмахиваюсь я, ответив на крепкое рукопожатие. — Сами знаете, слухи — дело такое: насочиняют такого, что сам потом собственные дела по рассказам опознать не можешь.

   — Бывает, — соглашается болгарин. — Но, с другой стороны, как у вас говорят: "дыма без огня не бывает". Так что, не стоит скромничать. А сейчас, извините, мне надо проконтролировать разгрузку. Рад был знакомству. Надеюсь, еще увидимся.

   — Ну, что ж, Миша, пойдемте в магазин. Посмотрим, что вы на этот раз добыли, — подхватывает под руки нас с Толей Сергей Сергеевич, как только Христов уходит назад, к "монструозному" грузовику.

   В этот раз общение вышло несколько скомканным, хозяин "Ратника" явно спешил, что, впрочем, совершенно не отразилось на его дотошности. Он сходу отложил уже упомянутый мною "Стечкин" и один из ПМов в сторону со словами:

   — Полный хлам, Миша, возьму только на запчасти и исключительно из уважения к вам, как к аккуратному, добросовестному клиенту.

   Мне оставалось только согласно "мотнуть гривой". Зато за все остальное он заплатил довольно щедро. Наши усилия не прошли даром, и после чистки автоматы и карабины выглядели вовсе не так плачевно, как до нее. Полученные деньги я снова честно поделил пополам и тут же отдал одну половину напарнику.

   — Да, Миша, подождите, чуть не забыл! — останавливает меня окрик Сергеича прямо на пороге.

   Я оборачиваюсь, и вижу в руках торговца, похожего сейчас не столько на доктора из "Формулы любви", сколько на Мюллера в момент произнесения знаменитого: "Штирлиц, а вас я попрошу остаться...", черный металлический тубус, примерно двадцати сантиметров длиной и пяти — в диаметре. Не опознать в нем ПБС способен разве что слепой, или человек бесконечно далекий от армии и всего, что с нею связано. Я — не первое, и уж точно не второе, и поэтому радостно бросаюсь назад.

   — Сергей Сергеич, дорогой вы мой человек, неужто достали?

   — Спокойнее, Михаил! — слегка осаживает он мой пыл. — Это всего лишь корпус. Ни обтюраторы, ни патроны пока не готовы. Но и то, и другое будет в течение ближайшей недели-полутора. Так что, готовьте деньги.

   — Да хоть сейчас! Сколько?

   — Погодите, Миша, прямо сейчас — не надо. Вот когда все будет готово, тогда и побеседуем.

   — Сергей Сергеевич, скажите честно, вам уже говорили, что вы — изверг?

   — Простите, если расстрою, Миша, но говорили, и неоднократно, — ехидно улыбается тот. — Так что оригинальным быть у вас не получилось.

   — Да ладно, — вздыхаю в ответ я. — Не очень-то и хотелось. Значит, говорите, полторы недели, не больше?

   — Возможно даже меньше, — дружелюбно обнадеживает он меня на прощание, а потом внезапно меняет тон на деловой. — А теперь, простите, молодые люди, но у меня на самом деле приемка товара!

   Парни мы с Толей толковые, "тонкий" намек понимаем с полуслова, и распрощавшись покидаем "Ратник".

   По дороге к Комендатуре я рассказываю Толику о некоторых особенностях болгарской жестикуляции. Тот только удивленно пожимает плечами.

   — А с чего это у них все так, не по-людски?

   — Да кто ж их поймет, напарник. Наверное, им так больше нравится. Хотят отличаться от окружающих.

   — Ну, не знаю, если от такого отличия одни проблемы, что тебе, что окружающим, то на фига оно вообще нужно?

   — Сложный вопрос, Анатолий, — улыбаюсь я. — Предлагаю тебе задать его нашим болгарским союзникам.

   — Не, Миш, — машет на меня руками Толя, — что-то не хочется. Ты их рожи видел? А если у этих головорезов с чувством юмора плохо? Из-за кивков башкой с союзниками перестрелку устраивать? Да пусть живут как хотят!

   — Вот, похоже, именно поэтому они до сих пор и не переучились! — с самой серьезной физиономией подвожу черту под разговором я.

   Толик только хихикает в ответ, и тут же замирает, обводя широко раскрытыми глазами площадь перед Комендатурой, на которую мы только что вышли.