Тертон (СИ)

Чуть позже внутренним зрением он уловил присутствие обитаемого жилья в горах. Это был дом, построенный по всем правилам тауханской архитектуры: высокий каменный фундамент, выше — сруб из цельных бревен, поросшая травой пологая односкатная крыша. А еще Стас почуял где-то рядом Дару…

Или это была не Дара?

Он немного путался в массе переполнявших его ощущений. Да и голова во сне Изгоя работала не так, как в обычной жизни, и проанализировать ощущения не удалось.

Он бежал и бежал невесомыми длинными шагами, не испытывая ни усталости, ни дискомфорта.

Когда тауханское жилище осталось позади, слева от него поднялись циклопические руины стен, построенных явно не для людей, а каких-то гигантов. Это открытие Стаса не особо удивило: подумаешь, руины и руины. Вероятно, обычные люди, которые не умеют погружаться в сон Изгоя и не владеют экстрасенсорикой, не видят эти руины, иначе сюда набежало бы народу: археологов, зевак, туристов, блогеров…

Над руинами в темном небе носились тени, слишком большие для летучих мышей — да и не встречались до сей поры в этих горах Стасу летучие мыши.

Если бы не состояние сна Изгоя, тени немало бы напугали Стаса. А так — нет, он пронесся мимо гигантских руин, пересек еще одну речушку с неестественно теплой водой, вознесся вверх по склону, спустился вниз — и вот, на заросшей грунтовой дороге стоит знакомый фургон с надписью «ОО „Дакини“» на боку.

Майя вышла навстречу и, когда он остановился перед ней в почти непроглядной темноте (которая не мешала видеть ни Стасу, ни Майе), поцеловала ученика прямо в губы.

— Молодец! — похвалила она. — Ты способный ученик. Твои новые навыки и есть оружие в ассортименте.

Стас хотел было что-то ответить, но на него навалилась страшная усталость. Силы покинули его, и он мягко повалился на разложенную на траве войлочную подстилку. Он провалился на очередной уровень сна, похожего на наркотический трип, и в этом сне (или наяву?) он лежал в объятиях двух женщин — горячих и обнаженных — под открытым небом в безлюдных горных краях. Майя справа и Дара (почему опять она?) слева прижимались к нему и лобзали нежными и настойчивыми губами.

И при этом сам он не в силах был шевельнуть и пальцем. Вся энергия ушла на невероятный бег по горам. Две женщины с горящими во мраке глазами — одни горели желто-карим цветом, другие — ослепительно голубым — ласкали его, а он лежал в позе мертвеца, без сил и без мыслей.

Но, кажется, он был не против того, что с ним творили ночные фурии.

Глава 30

Куратор-9

Станислав Думов проснулся. Стояло раннее утро, солнце еще не взошло, но рассвет осветил небосклон.

Ночью столько всего приключилось (причем неясно было, в действительности или грезах), что Стас не знал, что и помыслить.

Некоторое время тупо лежал на непривычно пахнущей войлочной подстилке, накрытый тонким одеялом. Между прочим, полностью раздетый. И в одиночестве.

Итак, что было ночью на самом деле, а что пригрезилось? Не понять никак.

Единственное, в чем Стас был уверен, это то, что он переместился в пространстве и находился сейчас на берегу мелкой стремительной реки шириной метров десять. С другой стороны возвышается крутой глинистый склон с торчащими из него редкими круглыми кустиками. За головой Стаса фургон Майи. Самой Майи не видать.

Стас встал и вошел в реку по колено — это было самое глубокое место. Вода была ледяная. Наверное, и ночью он переходил вброд речки с холодной водой, но из-за состояния сна Изгоя вода представлялась теплой. Он лег в воду животом вниз, потом перевернулся. Течение подхватило его и поволокло ногами вперед вниз по течению, но Стас зацепился за каменистое дно руками.

Несколько минут он позволял течению омывать его, затем встал и выбрался на береговую гальку. Купание в холодной воде здорово взбодрило, к тому же на воздухе стало еще холоднее. Стас вовремя приметил свои шмотки, аккуратно сложенные на камнях у колеса машины и не спеша нацепил все это прямо на мокрое тело. Штанины было сыроваты — последствие ночных похождений.

Одевшись, он вышел из-за фургона и увидел вдали у склона дымок костра и фигуру Майи. Дары не было нигде видно. И паранормальное чутье нигде не обнаруживало блондинку, хотя ночью он ее «унюхал» еще во время бега.

Стас приблизился к Майе. Она устанавливала чайник над огнем.

— Ты хорошо поработал ночью, — заявила она, не дожидаясь его реплики. — Поэтому решила на этот раз сама развести костер. Отдыхай.

Она усмехнулась, не глядя на него, и Стас сморщил лоб. Поработал? Это в каком смысле? Получается, та последняя сцена, что привиделась ему прошедшей ночью, происходила в реальности? Он-то пришел к выводу, что это его фантазия постаралась.

— Так… — протянул он. — Кто бы мне объяснил, что мне приснилось, а что нет.

— Ты на самом деле бежал, — сказала Майя. — Это бег Изгоя.

Она уселась на корягу и показала Стасу на такой же «стул» напротив. Он послушно сел, ероша мокрые волосы. Заворчал:

— Сон Изгоя, бег Изгоя… Что еще есть Изгоя?

«Любовь Изгоя», — подсказал ехидный голосок.

Но Майя проигнорировала вопрос: