Тертон

— А что с жильем не так? — вежливо улыбнулся мужчина.

— Оно очень старое и находится в аварийном состоянии…

— Ну, допустим, да, старое. Но далеко не в аварийном состоянии. Раньше умели строить, знаете ли, не то, что сейчас! А вы предлагаете нам переехать в пентхаузы? Лакшери апартаменты?

На небритой физиономии проклюнулась сардоническая ухмылка.

Но Дара не желала выходить из образа:

— Если дать огласку вашему положению, то можно будет решить вопрос. Пентхаузов и лакшери не обещаем, однако не исключено, что вам организуют квартиру получше.

Врет, как дышит, восхитился Стас. Ему даже неловко стало. Он переступил с ноги на ногу, вертя в одной руке камеру.

— Хорошо, — стер улыбку жилец. — Но к чему брать интервью, если и так все понятно? Всем видно, что это за дом.

Стас напрягся, но Завеса не отдергивалась. Снова застучала кровь в висках. О боги, он больше никогда не будет пить алкоголь! Дара наверняка тянула время, чтобы он сориентировался, а он не в силах ничего сделать.

— Вы ведь знаете, — говорила Дара голосом настырной и наглой репортерши, — как работает общество. Нужна огласка, шум, хайп… Чтобы власти поняли и люди возмутились.

— Власти и так все понимают. А люди не возмутятся, им это безразлично. Каждый думает только о себе любимом.

— Так мы зайдем? Обсудим это более подробно.

Мужик покачал плешивой головой:

— Не вижу смысла.

Он оставался очень спокойным и вежливым. Странно. Народ с его габитусом обычно ведет себя иначе. Наверное, бывший интеллигент, решил Стас. А что, если его немного спровоцировать?

— Почему вы не отремонтируете хотя бы свою квартиру? — вмешался он.

— Не имеем возможности, — отмахнулся мужчина. — Я пенсионер, а мой сын, как видите, инвалид, пострадал во время боевых действий. Руку потерял и разумом двинулся. Есть пенсия, но небольшая.

— Мусор вынести тоже нет возможности? — спросил Стас. — Для этого тоже нужна большая пенсия?

Подумал: ну, сейчас начнется! Но мужик лишь слабо улыбнулся:

— Это не мусор. — Он махнул рукой за спину, где как попало валялись пакеты и пластиковые бутылки. — Это нужные в хозяйстве вещи. Для вас они, может быть, и выглядят как мусор — но не для нас.

Стас признал поражение. Этого типа не проймешь примитивными провокациями. Помнится, куклу бабы Насти спровоцировать было куда легче…

Заговорила Дара:

— Здесь нет других жильцов, верно? Дом почти пустой.

— Все разъехались.

— Разом? Одновременно?

— Не имею понятия. Может, и не одновременно. Мы тут ни с кем не общались, номерами телефонов не обменивались, нынче не созваниваемся. У вас все?

— Значит, интервью не хотите давать?

— Мы и так хорошо поговорили. Простите, до свидания.

И плешивый захлопнул дверь.

— До чего вежливый, — пробормотал Стас.

— Да, необычно. Что скажешь об этой парочке?

— Вроде люди…

— Ты не уверен? — встепенулась Дара.

— Не уверен, — признался Стас.

Дара покачала головой и сунула микрофон обратно в сумку.

— Все же стоило приехать сюда завтра.

— Посмотрим на другую квартиру. Я чувствую, что на втором этаже есть кто-то…

Они поднялись на второй этаж. Стас заглянул на лестничный пролет, ведущий на третий. На площадке у окна были сложены доски, куски фанеры, сломанные деревянные двери, стулья и даже ржавая рама от велосипеда.

Постучали в дверь квартиры на втором этаже. Открыли быстро. На пороге стоял парень лет двадцати или чуть старше, стройный, ухоженный, с красивой прической, в новой футболке и трико. В одном ухе торчал беспроводной наушник. Второй был зажат в руке.

Стас вперился в него взглядом, но опять не сумел распознать в нем куклу.

Дара на одном дыхании оттарабанила про телеканал и интервью.

— Сейчас, подождите-ка! — Парень отступил вглубь прихожей, куда более чистой и аккуратной, чем на первом этаже, и крикнул: — Мама! Тут из телека люди!

Из глубины квартиры раздался женский голос. Парень сделал приглашающий жест, и Стас с Дарой вошли. Разувшись, прошли вслед за парнем в гостиную — светлое помещение с диваном, парой кресел, несколькими стульями, столом, шкафом-стенкой и телевизором. Все было скромное, недорогое, но вполне презентабельное.

А ведь можно жить по-людски даже в бедности! — подумал Стас. В квартире он чувствовал только этих двоих.

Мать была дамой лет пятидесяти, выглядела подтянуто и сравнительно молодо, с короткими, выкрашенными в серебристый цвет волосами, в спортивном костюме. Пригласила гостей сесть в кресла, сама расположилась на диване. Представилась: ее звали Алена Викторовна, а сына — Паша. На интервью согласилась сразу — ей было явно любопытно.

Стас признал, что в Алене Викторовне есть что-то от его матери. В глазах? Во взгляде? Да, наверное. Такой взгляд был и у матери — еще до того, как кукла вытянула из нее все соки.

Но и некоторая усталость прослеживалась. Правда, Стас приметил, что Алена Викторовна хоть и очень вежлива, но и не без некоторого апломба, что ли. Мол, ну-ка, ну-ка, поглядим на вас, нежданных репортеров, с чем пришли? Какими глупостями развлечете?

Паша тем временем сел на стульчике в углу у двери, оба уха заткнул наушниками, но звук, видимо, сделал потише, чтобы слушать на два фронта.