Тертон

Бесшумно пелена рассеялась, но не везде, а только прямо перед Стасом. Появился сумрачный небосвод, залитый неестественным красноватым сиянием. На фоне неба проявились, как голограммы, титанические фигуры — они были настолько огромными, что разум отказывался воспринимать их.

Четыре пары человекоподобных существ разного цвета — синего, красного, желтого и зеленого. Мускулистые, но в то же время обрюзгшие существа мужского пола, совершенно голые, с выпуклыми животами, сидели со скрещенными ногами, а на них восседали такие же огромные женщины. Все эти существа ритмично двигались, выгибались; Стас видел упругие груди «женщин» с возбужденными сосками и прямо-таки воспринимал рвущуюся от них энергию блаженства.

На существах висели бусы из человеческих черепов, в мочки ушей были вдеты длинные ажурные серьги, похожие на те, что украшали (и сдерживали) Дару.

Ближайшая пара повернула к Стасу — крохотному человечку на вершине полуобрушенного здания — лица, и тертон вздрогнул. Лица всех — красногубые, широкоскулые, — украшали три глаза: два обычных, выпученных, и один дополнительный, во лбу.

«Как у Алмазной Хатан!» — подумал Стас.

Существа раскрыли рты, в них сверкнули звериные клыки. Стас понял, что они стонут в экстазе, но тишину по-прежнему ничто не нарушало. Глаза без век таращились на него без выражения. Синяя женщина достала из пустоты золотой кубок и приложила к губам зеленого мужчины. Тот припал к чаше и пролил на большой живот немного густой красной жидкости.

Они пьют кровь, догадался Стас.

Тишину нарушил протяжный далекий звук — зловещий и протяжный. Стас узнал пение ганлина. Тотчас колоссальные фигуры на горизонте растаяли в дымке, и все снова затопил желтый туман.

Несколько минут Стас стоял, не в силах пошевелиться. Что это было? Куда его занесло? Мерещится, что ли?

Но ощущение того, что он жив и вовсе не спит, было слишком явственным. Это было даже реальнее, чем сон Изгоя. Стас поднаторел во всех этих трансовых состояниях, чтобы отличить старую добрую реальность (или то, что мы за нее принимаем) от чего-то другого.

Он принялся спускаться. Пока слезал, стараясь не сломать ноги во всех этих хаотичных нагромождениях, углядел в тумане широкую гладкую дорогу. Спустившись на землю, пошел в сторону дороги. Босые ноги ощутили гладкую прохладную поверхность полотна.

Быстро зашагал по дороге. Было все равно, куда идти, вперед или назад, тем более что Стас понятия не имел, где в этом мире перед, а где зад. Интуитивно пошел туда, где не появлялись исполинские трехглазые любители Камасутры.

По обе стороны дороги росли хилые кустики с облетевшей листвой, а из неровной, будто вспаханной земли под разными углами торчали темно-серые фрагменты высоченных стен. Похожие постройки попались ему в горах, во время обучения под надзором Майи-тауханки.

Прошел с полкилометра, когда справа послышались протяжные стоны. Стас насторожился. Опять кто-то сношается? Но нет, это стоны не удовольствия, а страдания…

Поколебавшись, сошел с дороги и зашагал по рыхлой черной земле. Дошел до целой инсталляции из кривых стен, своеобразного Стоунхенджа, только не в виде правильной окружности, а понатыканных как попало.

И узрел черные фигуры, которые кто-то не то прилепил, не то прибил живьем к стенам.

Затаив дыхание, Стас подошел к одной из фигур. Это было живое существо антрацитового цвета, плоское, будто раздавленное, с длинными руками и ногами, переломанными в разных местах, сплющенной головой без лица. Вместо глаз были небольшие углубления, вместо носа — бугорок, вместо ртов — круглые дыры, издающие кошмарные стоны. Тело гуманоидное, но искаженное, как на рисунках маленьких детей, без анатомических подробностей. Пальцы на руках и ногах длинные, гибкие, как щупальца у кальмара, без ногтевых пластинок.

Черная тварь была вдавлена неведомой силой в стену, она срослась с ней и не могла высвободиться. На сей раз на Стаса повеяло не оргазмическим удовольствием, а чудовищной болью и запредельной мукой.

— Эй! — позвал Стас.

Слепое черное существо, искалеченное, раздавленное, сращенное с каменной стеной, перестало стонать. Повело безглазой головой. Круглая дыра рта со свистом набрала воздух, и раздался тихий шелестящий голос, от которого у Стаса мурашки пробежали по загривку:

— Помоги!..

Плюнув на страх, Стас решительно схватил существо за ногу — она была холодная и твердая как деревяшка. Потянул, но тщетно — все равно что вытащить корень дерева, выросшего прямо в скале.

— Помоги, — снова прошелестело существо, и Стас догадался, сколько дополнительной боли причиняет попытка говорить и звать на помощь.

Он отчаянно закричал:

— Не могу! Как разбить стену?

Завертел головой, нашел камень, ударил по стене. Камень отскочил, не оставив и царапины.

— Как вас сюда угораздило? — говорил Стас, лихорадочно соображая, что бы такое предпринять. Его корежило от этих стонов. — Кто вы такие?

— Помоги… Пожалуйста… Помоги… Мне больно…

— Да не могу я! — взвизгнул Стас.

— Тогда… избавь… от страданий! Не хочу больше… Не хочу больше…