«Тесей»

Пронизывающий звук сирены чувствовал спиной.

Астероид летел на Землю на целясь,

Пытаясь сделать её вновь неживой.

Компьютер рассчитал его траекторию полёта:

Пространство — единственная возможность ухода.

Прошла команда: «включаю расщепитель»…

Последнее, что я увидел: «включаю ускоритель»…

На землю

Потух свет, пропал звук… по венам тысяча вольт…

Спираль из света — я к ней… все цвета вокруг…

Лечу… тянет на верх — я парю… разворот…

Перезвон, звучит будто ангельский круг…

Вот это полёт! Вот это набат! вот это цвета!

Можно бы было: остался бы тут я навсегда…

Снова в теле… закрыты глаза… слышу лампы зажглись.

Звуки реальности охами, стонами в мозг ворвали́сь.

Рядом звучал счастливый голос младой:

«Я ещё в полёте… это: сон или рай?

Стал своему телу я будто чужой,

В конце хотелось кричать: «не исчезай»!»

Частый топот ног и доктор в рубку вбежал.

«У всех носом кровь» — с тревогой сказал.

Температуру измерил, кровь на анализы взял.

Посмотрел результат и как вкопанный встал.

«Мы только втроём смогли прыжки одолеть,

Остальные в команде — почти пред смертью.

Если правде в глаза: нам теперь не лететь.

Придётся луну обживать или жить на планете.

Вопрос: как нам команде об этом сказать?

Как объяснить, что дом надо тут создавать?

Что в космос для них смертельно летать?

Придётся тут нам до конца существовать».

«Расскажем: что все мы заболели как один.

О состоянии троих им знать не надо…

Проблему вижу я в одном: команда из мужчин.

Женщины погибли: это станет проблемой когда-то.

Доктор ответь: в крио сне ты видел сны?»

«Да, видел… но не возможно… они быть не должны…»

«Док, успокойся, об этом никто никогда не узнает.

А ты знаешь: что у тебя любая рана сразу заживает?»

Разговоры меж собой на время прекратили,

Ждали пока рассядется пришедшая команда.

Им все проблемы, перспективу изложили,

Объяснили: жить тут не переменная — константа.

Как школьный глобус на экране появилась Земля.

Казалось, сквозь километры видим её леса и поля.

Вдох облегченья, у всех глаза улыбнулись.

Осталось выяснить точно: в какую эру вернулись.

Корабль спрятать решили на тёмной Луне,

Чтоб если кто есть на земле — не испугались.

Делали ангар и жили на обратной стороне.

Но чем ближе спуск, тем больше мы боялись.

Сегодня на Землю! Мы к шлюпкам пошли,

Тяжёл и радостен короткий путь до Земли

Решили: спускаться в ночь на Америку будем.

Может ещё не открыли, и не увидят как мы прибудем.

Глава 4

Открытие Америки

Посадил наш челнок на Скалистые горы.

Приземлились, чтоб вид был Великих равнин.

Обустроили лагерь и послал я дозоры,

Чтоб никто не заметно не поднялся с низин.

На периметре техник дальновизор поставил.

Чтоб всё видели дальше: он настроил, подправил…

Океан на экране — как на ладони… и тут не поверил глазам:

У брега Ладья, принадлежала она — древнего Египта сынам.

Теперь понятно в «Когда» прилетели:

До нашей эры третий иль четвёртый век.

Когда спускались — пирамид не разглядели,

Первую сейчас, быть может, строит Имхотеп.

«Мы в прошлом далёком. Люди уже существуют.

Скрываться будем: неизвестно нас как истолкуют.

Персонального защитника на кисть всем надо одеть,

Пока язык не изучим — придётся мнемограф терпеть.

Сандерсен, я и док — завтра в низины пойдём.

Компьютер: как у туземцев — одежду нам сшей».

Чтоб не выделятся сильно: в солярии втроём

Встали для загара под воздействие лучей.

На утро весь лагерь собрался нас в путь проводить.

Казалось: солнце всходило, дорогу чтоб нам осветить.

«Ладно, друзья, на дорожку присядем… Пойдём…»

Посидели, пошли… в неизвестное время… втроём.

Мы целый день пешком спускались с гор,

Когда стемнело — к краю леса подошли.

От усталости нас не тянуло в разговор.

С кармана спальники достали, спать легли.

Казалось: только глаза закрыли — и сразу новый день.

Собрались с силами, пошли, как не было б нам лень.

«Идём неведомо куда…. Куда нас приведёт тропа?

Может мысль: контакт установить — моя была глупа?

«Пять часов ходьбы — пора делать привал,

Встанем на этой поляне, поближе к ручью.

Саня бери котелок, надо чтоб воду набрал.

Чай, как предки, когда то, я на костре заварю…»

Защитник вспыхнул красным… у ног упала стрела.

Не видели мы с какой стороны прилетела она.

Взглянул на защитника — для него враги видны:

«Друзья, стоим не двигаемся — мы окружены».

Племя

Минуты три прошло — на нас не нападали.

Услышали: мычание, удары, звук борьбы.

Не понятно было: что делать будут и что ждали,

Хорошо, хоть не было больше стрельбы.

Через кусты, со странным звуком что-то полетело,

Защитник не нанёс удар, оказалось — то подростка тело.

Лет пятнадцати, на нас глядит без страха и упрямо,

Сам связанный, а будто прилёг у своего вигвама.

За спиной услышал шорох, сучьев треск.

Резко обернулся — с маской ворона старик.

На колени рухнул, опустил к земле свой «ирокез»,

Гортанно, что-то говорил, затем совсем поник.

Мнемограф перевёл: Видел, что боги сели — он не один,

Решили встретить, был против только парень — его сын.

Он говорил: богам не надо по земле ступать,

Решил убить меня, вождю-отцу чтоб это доказать.

Верёвки разрезав, парня освободил от пут,

Он выхватил нож, тут же ударил в живот.

Если увидят, что вновь напал — его убьют,