Тесей. Царь должен умереть. Бык из моря

По мнению многих ученых, этим молодым людям предстояло принять участие в прыжках через быка – опасном спорте, нередко находившем отражение в минойском искусстве. Минотавр, в моем представлении, имеет вполне человеческий облик; рожденный Пасифаей, нарушавшей брачные узы, он стремится погубить медленно умирающего царя Миноса и узурпировать трон. Тесей, искусный предводитель в игре с быком, сохранил жизнь своих афинян до смятения, начавшегося после одного из великих землетрясений (которые мог предчувствовать, обладая наследственным даром), и повел на дворец мятежных пленников-плясунов и угнетенных критян. В заговоре Тесею помогала Ариадна, полюбившая его за ловкость на арене и отправившаяся с ним в Афины. Однако во время остановки на Наксосе Тесей, к собственному ужасу, обнаружил, что, выполняя среди менад один из самых дикарских обрядов древней религии, она примкнула к оргии раннего дионисизма и помогла разорвать на куски молодого царя – подобно Агаве из трагедии «Вакх» Еврипида. Бросив ее, спящую, в изнеможении, он отправился домой в одиночестве. С этого места начинаются события, описанные в книге «Бык из моря».

Амазонки классических легенд явно являются результатом слияния двух традиций. Я не вижу основания сомневаться в рассказе Геродота о племени женщин, которые после гибели всех своих мужчин предпочли образовать воинское содружество, чем терпеть унизительное рабство в плену, так трогательно описанное гомеровским Гектором и не переменившееся в исторические времена. Я предпочла, однако, поскольку так лучше объясняется роль амазонок в великом вторжении, сделать их воинственными жрицами Артемиды, подобными тем, что, по словам Павсания, охраняли святилище богини в Эфесе.

О существовании подобных обрядов известно у многих народов, исповедующих разные религии; иногда амазонки сохранялись в качестве телохранительниц священных царей. Мегафен обнаружил их в арийских царствах Северной Индии в 300-х годах до н. э.; спустя две тысячи лет сэр Ричард Бартон подтвердил их существование, хотя конкретных функций у них не было.

Амазонок Понта из-за белых волос традиционно относят к белым скифам; единственную косу за спиной тысячелетие за тысячелетием можно видеть на анатолийских фигурках женщин или богинь.

Утверждают, что эфесские амазонки плясали под систр и кимвалы; пляску с оружием я видела своими глазами, правда в исполнении мужчин и юношей. Мусульманская халифа представляет собой странное, впечатляющее и неподдельное представление. Зрители перед пляской пробуют остроту лезвий, и в момент музыкальной кульминации пронзенная плоть не испускает крови.

Поздняя легенда заставляет Тесея жениться на Федре лишь после смерти Ипполиты на поле битвы или после бессовестного изгнания, заставившего ее начать войну (Плутарх отвергает эту версию и считает ее порочной), но династический брак – или же сватовство к критской принцессе – был необходим и совершился сразу же после того, как Тесей завоевал остров. Легенда утверждает, что у нее было несколько детей, но мало рассказывает об Акаманте. После бегства в Эвбею, где его воспитывали как обычного знатного юношу, он направился, как будто бы в том же положении, на Троянскую войну. Там он выказал достаточную храбрость и надежность, так что был удостоен места в деревянном коне, последней надежде греков. Однако о ссорах его с возглавлявшим афинян Менесфеем ничего не известно. Некоторые утверждают, что Менесфей погиб, другие – что умер собственной смертью, третьи – что он был смещен афинянами. В любом случае Акамант унаследовал трон при неясных обстоятельствах.

Роль его в разоблачении Федры является моим собственным изобретением. Тесей узнал истину, но каждый рассказчик, человек или бог, предлагает собственный вариант хода событий. Повторяются лишь попытка изнасилования, молчание молодого человека перед лицом клеветы, обращенное к Посейдону проклятие Тесея и морской бык, принесенный волной. Поскольку вся жизнь Тесея свидетельствует о том, что дураком он не был, нужны были серьезные основания, чтобы он поверил в то, что сын настолько предал собственную природу. Еврипид утверждает, что Федра повесилась, оставив письменное обвинение против Ипполита, – жест убедительный, но слишком серьезный для такой цели. Я позаимствовала слова умирающего юноши, усмотрев в них достойную внимания возможность: так Сократ, сохраняя мужество перед лицом неотвратимой смерти, принес благодарность за пророческий сон.