Тесей. Царь должен умереть. Бык из моря

Но тогда нити эти еще были на веретене. Знай я об этом заранее, глядишь, и ноги мои двигались бы помедленнее, а там и какой-нибудь бык сумел бы опередить меня. А может, и нет. Каждый из нас всегда достается собственному быку, который рождается, уже зная твое имя. Так говорят на Бычьем дворе.

Пройдя начальное обучение, мы научились движению «колесом», переворачиваться в воздухе, прыгая назад или вперед; некоторые из нас уже могли подбегать к козлам для прыжков и перелетать через них с поворотом в стойке на руках. Мы с Иром делали это всякий раз, Хриса достаточно часто, иногда получалось и у Нефелы. Коринфянин точно раскусил ее; все эти ужимки предназначались для мужчин, ей даже удалось обмануть ими себя, но на Бычьем дворе подобное не приветствовалось, и тогда оказалось, что среди девушек нет крепче ее. Поглядев на Гелику, наставник сразу же распознал, что она знает все эти азы, и отослал к прыгунам, учившимся перелетать через деревянного быка.

Он был виден отовсюду, из каждого уголка двора. Бык Дедала. Так звали его по имени мастера, изготовившего фигуру, хотя каждую часть ее с той поры успели обновить по дюжине раз; от того времени сохранились лишь прекрасные бронзовые рога, отполированные до блеска несчетным количеством рук. Все говорили, что рога отлил сам Дедал. В полом нутре, между плечами, располагалась скамеечка, сидя на которой мальчишка наставника дергал за рычаги, заставляя быка качать и трясти головой. Мы должны были уклоняться, не прерывая пляски.

Актор же кричал:

– Нет! Нет! Должно казаться, что вы его любите! Вы ведете его, вы ускользаете от него; вы хотите, чтобы он попотел ради вас; это любовная пара, ее знает весь мир.

Подобными словами он наставлял скорее юношей, чем девиц, – таков Крит.

В первые недели я каждый день ждал, что Астерион пришлет за мной и накажет. Однако он не приходил, и ко мне относились не хуже, чем к прочим.

После пляски настала очередь прыжков. Прыжки на деревянном быке – лишь тень испытания, которое поставит перед тобой настоящий зверь. Не всем оно по силам. Прыгунов в игре с быком всегда мало. Иногда только один среди всех вышедших на арену. Но они-то и есть дары Бычьего двора. Для первого урока Актор послал за коринфянином. Тот подошел небрежной походкой, звеня и искрясь, и отдал кому-то подержать болтавшийся на руке браслет с печатью. Потом подбежал к опущенным бычьим рогам и, когда они, скрипнув, дернулись вверх, встал в стойку. А на пике подъема выпустил рога и, как птица, по дуге перелетел на круп; потом соскочил вниз, легкий, как косуля. Актор при этом показал нам, как следует помогать прыгуну. Живой бык всегда мешает прыжку, и всякому, кто хочет жить, следует приземляться на ноги.

Вот и вся хитрость. Но у каждого прыгуна есть собственные трюки; они-то и приносят славу. Имена этих юношей и дев (среди величайших есть и они) передают из поколения в поколение. Старики с пренебрежением поговаривали о нынешних, утверждая, что попусту живет тот, кто не видел такого-то пятьдесят лет назад. Коринфянин был как раз из таких великих. Говорили, что он научился заставлять быка подбрасывать его высоко или низко. В высоком полете он успевал сделать прыжок вполоборота, опуститься на руки на спину быка и спиной соскочить в руки страхующего.

Прыгун – слава группы танцоров, но его жизнь – в руках страхующих. Каждый, кто вышел играть с быком, держит в своих руках жизнь всех остальных. На Бычьем дворе нет трусов, во всяком случае долго они не живут. Как только окружающие догадываются, что ты можешь подвести их в нужный момент, они стараются сделать так, чтобы ты не дожил до него. На арене это несложно. И незачем заводить много врагов, хватит и одного.

С помощью быка Дедала мы узнали, как танцор может спасти себя и других; как оплетать руками и ногами рога зверя, чтобы он не мог поранить тебя; как обхватить рога снизу, сбоку и сзади, вспрыгивая и соскакивая; как смутить зверя, закрыв ему руками глаза. Только ранить быка нельзя, даже ради того, чтобы уцелеть, ведь в нем обитает бог.

Сперва я просто не понимал, как можно проделывать такое с живым быком. Но на Крите их разводили для игр в течение тысячи лет. На взгляд – истинное великолепие; огромные, сильные, богоподобные в своем рогатом бычьем величии, на деле они неторопливы и глупы. Одного из тех, что выдался посмышленее и побыстрее – и, как наши домашние, натворил бы бед без всякого зрелища, – принесли в жертву очищения. И все же критский бык – это прежде всего бык, и этим все сказано; не следует быть излишне уверенным в нем. Даже когда звери начинают тебе помогать, словно бы ощущая танец не хуже тебя, тут-то и следует остерегаться.

На втором месяце учебы мы впервые увидели игры с быком.

Мы давно рвались поглядеть, но Актор запрещал нам. Он сказал, что, если показывать зрелище новичкам, не обладающим достаточной ловкостью, они отчаиваются и теряют отвагу.