Тесей

Хрисаор знаменит тем, что родил трехголового Гериона, соединившись в любви с Океанидой Каллироей. Гериона того умертвила Гераклова сила возле ленивых коров на омытой водой Эрифее. Некоторые, однако, уверяют, что родителем чудовищного трехголового великана Гериона был не Хрисаор, рожденный с мечом золотым, а сам Посейдон, который любил и с невестками сочетаться, ведь только от него Каллироя могла родить такого великана, как Герион.

Появление Пегаса и Хрисаора дало возможность Персею схватить отрубленную голову смертной сестры и, засунув ее в заплечный мешок, взятый у Грай, взмыть в облака на легких крылатых подошвах, одолженных у стигийских нимф.

Некоторые говорят, что перед тем, как Персей Медусу убил, она уже была безобразным чудовищем. Но это означало бы, что Мойра не выполнила выбор Медусы быть смертной, но красивой. Кроме того, если бы перед смертью у Медусы вместо волос были змеи, а из рта торчали клыки, то как Персей взял бы ее отрубленную голову, чтобы положить в заплечный мешок?

Юный герой, конечно, не удержался и взглянул на отрубленную голову Медусы. Смертная голова девы еще не умерла и не превратилась, возродившись, в бессмертную чудовищную голову. Лицо ее еще не покрылось пластинками чешуи, изо рта не выросли клыки и вместо волос еще не зашевелились ядовитые змеи. Все это будет после того, как Афина поместит ставшую после смерти бессмертной голову Медусы на эгиду отцовскую. Пока же отрубленная голова, медленно умирала и была и ужасна, и прекрасна. Взгляды Персея и умирающей головы встретились, он почувствовал сильный удар от этого взгляда, ему показалось, что сердце его разорвалось от страха, и он приготовился окаменеть. В этом взгляде был и нестерпимый ужас, и такое же непереносимое блаженство. Он не мог оторвать своих глаз от глаз Медусы, но она вдруг сама как-то иначе на него посмотрела.

Персею показалось, что жгучая ненависть в потухающих глазах девы превратилась в признательность за то, что он сделал. С этим не понятным чувством благодарности глаза смертной Медусы, выбравшей красоту, а не вечность, закрылись. Она умерла, чтобы ее голова, возродившись, стала чудовищно безобразной, но бессмертной и по-прежнему смертельно опасной для всех, кто взглянет в ее глаза.

29. Кровь и предсмертный крик Медусы Горгоны

Персей на всю оставшуюся жизнь запомнил взгляд умиравшей головы Медусы и ее предсмертный крик. В потухающем взоре смертной Горгоны горела дикая исступленная ненависть ко всему свету, и стыдливая благодарность к тому, кто лишил ее жизни. В ее гортанном крике перед тем, как ужасные глаза ее закрылись, звучала и неистребимая жажда вечной жизни, и неистовое желание как можно скорей умереть.

Умирая, как поет сладкоголосая форминга лирика Пиндара, Медуса долго и ужасно стонала. Бессмертные сестры Медусы Сфено и Эвриала тоже издавали стоны, глядя, как умирает их любимая сестра, ставшая ради красоты смерти причастной. Эти жуткие стоны, изливавшиеся из девичьих уст Медусы и змеиных уст ее страшных сестер надолго остались в памяти Афины, они возбуждали ее, приводя в творческое состояние экстаза, необходимое для изобретений и открытий.

Богиня-изобретательница, чтобы навсегда запечатлеть эти стоны, выплела умение и выстроила флейту из оленьей кости двойной, разноголосую снасть. В этой кости Афина — мастерица наконечником своего копья пробуравила несколько дырочек, чтобы она звучала по все своей длине. Звук был так хорош, что Афина, сама вдоволь наигравшись, решила продемонстрировать свое изобретение блаженным богам, царящим в небе широком, но они, глядя на Афину, воздвигли неистовый хохот. Звук флейты был очень хорош, но дутье сильно искажало ее божественные щеки, и мудрая Афина поняла, что осмеяна родственниками по заслугам и выкинула флейту с такими словами:

— Эта игра не по мне, — сказала Афина сама себе, — прощай, моя дудка!

Согласно Овидию, Юпитера дщерь, эгидой скрыв целомудренный лик, превратила волосы Горгон в змей. Чтоб грех не остался без кары, в гидр ужасных она волоса обратила Горгоны. Ныне, чтоб ужасом тем устрашать врагов оробевших, ею же созданных змей на груди своей носит богиня справедливой войны.

Аполлодор говорит, что, став искусным врачевателем и накопив в этом занятии большой опыт, Асклепий не только спасал от смерти, но и воскрешал уже умерших. Он получил от богини Афины кровь, вытекшую из жил Медусы — Горгоны, и использовал ту кровь, которая вытекла из левой части тела, людям на погибель, ту же кровь, которая вытекла из правой части, для спасения людей: этой же кровью он воскрешал мертвых.

30. Борей избавляет Персея от преследования Горгон

Могучая Сфено и Прыгунья Эвриала оставили крылатого белого коня и большого ребенка с мечом золотым, вывалившиеся из обезглавленной Медусы и с горестным ревом погнались за Персеем на своих прежде бело-золотистых, а теперь серых кожистых крыльях.