Тесен мир

Шинтай осознал, что кричит это вслух. А капитан уже орал в трубку почти то же самое, подкрепляя приказы отборными озерными ругательствами – видно, для пущей убедительности.

Насколько же это отличается от ночных диверсий! – подумал Шинтай, с усилием беря себя в руки. (Особенно в Правую – да, тайник?) Вот там – ни взрывов, ни шума, ни ругани. Тихо, скромно, без лишней помпы. А поджигается все по завершении. Долго же нам придется переучиваться! И плохо, как плохо, что началась учеба вот с этой бойни – очень плохо, смертельно…

Оправясь от замешательства, самоходки ринулись вперед, почти сразу открывая беспорядочную пальбу. На атаку это походило мало, скорее на отчаянную попытку отбиться, обычно предварявшую агонию.

И тут броненосцы показали, на что способны, рванув навстречу с такой прытью, что лапы под платформами слились в марево, вполне смахивая на воздушные опоры. И не хуже болотоходов понеслись напрямик, больше не обращая внимания на трясины, проскакивая их с такой скоростью, что даже не касались днищами поверхности. При этом огры не прекращали стрелять, раз за разом воспламеняя машины пластунов, обрушивая их в топь. А мельтешащую вокруг мелкоту попросту сшибали или подминали под себя, стальными лапами втаптывая в трясину – походя, особенно не стараясь, может, и не специально.

Самое страшное, что некоторые снаряды все же попадали в броненосцы, но не причиняли им вреда, отскакивая, точно от резиновых. Вот это уже полный бред!

– Уходим! – лязгнул металлом Шинтай. – Немедленно, на полной скорости.

В этот раз капитан-водитель не стал на него укоризненно пялиться, даже не вякнул ничего, вполне осознав, что шутки кончились и думать теперь следует о спасении. (А уж как их встретит Властитель и не одарит ли смертью похуже, будем соображать после.) Единым махом развернув машину, Бунго послал в моторы всю мощь. Болотоход буквально прыгнул с места и устремился прочь, ускоряясь с каждым мигом. А следом уже гнался броненосец – тот самый, срединный, первым нанесший удар, – предоставив другим расправляться с остатками войска, недавно такого гордого, уверенного в своей силе.

Наверное, железное чудище могло покончить с беглецом единственным выстрелом, но почему-то не делало этого, словно решило с ним поиграть, заодно проверив ходовые качества обеих машин. В самом деле, скоро броненосец стал догонять болотоход, мчащийся уже на полной скорости, затем и обходить его, вынуждая сворачивать. А ведь пластуны так горди своей машиной – скоростной, специально созданной для здешних условий, вроде бы не имеющей соперников на материке, вооруженной дальнобойником, подобного коему нет ни у кого. Да что же это творится-то?

Чем дальше, тем больше погоня походила на глумление. Огры вынуждали свою жертву выписывать по болоту такие кренделя что о бегстве смешно было поминать. И на что надеяться – что заряд в батареях преследователей кончится раньше, чем горючее в баках болотохода? Вот это вряд ли. А сгущать туман бесполезно – нынешние приборы озерников проницают его с легкостью. Такое простенькое пластунское чудо, полезное подспорье в тайных делах… было до недавнего времени. Куда ему до настоящей магии!

– Тормози, – устало велел Шинтай. – Нам не оторваться. По крайней мере узнаем, чего они хотят.

Молча капитан остановил машину, заглушил моторы. Затем демонстративно поднялся из кресла, уступая тайнику пульт. С сарказмом усмехнувшись, тот пересел к переговорнику. И тотчас зажглась лампочка, тусклая, как гнилушка. Стало быть, с нами желают говорить? Оч-чень занятно.

Отвечая на вызов, Шинтай утопил клавишу. Тотчас экран вспыхнул, заиграл красками, яркими да сочными, какие тайник наблюдал лишь в бункере Властителя, по кабельной связи. И картинка возникла не хуже – если иметь в виду качество. (Вот сюжетец подкачал, увы.) Сильно, сильно!.. И сколько еще секретов озерники берегли для себя? А одарили ими почему-то панцирников, главных своих врагов. Ну что за удивительный выверт! Н-да… Друзья, говорят, познаются в беде. Но лучше бы их узнавать раньше – не так больно, когда доходит до беды.

Конечно, с экрана на него глядел огр – здоровенный, коричневый, как почти все они. Но совсем юный, небрежно и легко одетый, с великолепной матовой кожей без единого пятнышка или шрама. Действительно, экое богатство! – с кривой ухмылкой подумал Шинтай. Да только не про наши закрома.

– Что, пластун, – спросил гигант, сверкнув снежным оскалом, – поджарили тебе пятки? Только не прикидывайся! Будто не разумеешь по-нашему!.. Я знаю о тебе больше, чем думаешь.

Голос его прозвучал неожиданно мягко, вкрадчиво, будто мурлыкала гигантская кошка, и почти дружелюбно – во всяком случае, бодро. Еще бы ему не веселиться!..