Итак, надо отметить, что теория атмосферного мазера не только удивительно стройно ложится в основание экспериментальных работ Теслы, но и во многом объясняет наиболее их загадочную часть, касающуюся «глобальных резонансных эффектов в земном эфире по взрывной генерации нестабильных концентратов электричества». Все это опять возвращает нас к вопросам «глобального резонансного оружия», о котором так настойчиво говорил в свои последние годы Тесла. Ниже мы обсудим некоторые из возможных разгадок этих таинственных слов изобретателя, а сейчас сделаем несколько замечаний о достоверности появившихся в последнее время свидетельств появления гигантского плазмоида — шаровой молнии над местом падения Тунгусского метеорита. Заметим сразу, что все современные попытки получить «Тунгусское диво» в лабораторных условиях, которые якобы экспериментально подтверждают теоретические предположения и математические расчеты по действию «Глобального электрического резонатора» Теслы, вызывают глубокие сомнения.
Дело тут не только в проблемном применении масштабного фактора, но в самой теории «генерации плаз-моидов в эпицентрах пучности стоячих волн сверхнизких частот». Тут вообще возникает серьезное идеологическое противоречие, связанное с тем, что инструмент генерации микроволновых колебаний — магнетрон или мазер — вдруг превращается в некий «Параболоид инженера Теслы», загадочным образом совмещенный в одном устройстве с резонансным трансформатором. Могло ли такое быть в действительности?
Хорошо, предположим, что «инженеру Тесле» удалось так подобрать импульс своего «параболоида», что в силу пока еще неизвестного механизма в «эпицентре пучности эфирно-электрических колебаний» над Подкаменной Тунгуской возник циклопический плазмоид. Какой бы энергии ни был взрыв плазмоида — шаровой молнии, он обязательно бы
Феномен шаровой молнии долгое время не получал признания в науке. О шаровой молнии говорили, что это оптический обман и ничего более. Часто ее считали «плодом возбужденной фантазии» и «явлением, не отвечающим законам природы». Ученые, как видим, тоже могут заблуждаться при столкновениях с загадками природы. Причем нередко они заблуждаются не потому, что у них «дурной характер», который не позволяет им снисходительно относиться к новым научным идеям или соглашаться с фактами, противоречащими их представлениям. Причины тут бывают гораздо глубже, включая, в частности, стремление сохранить в целостности и законченности господствующую в естествознании систему воззрений на устройство мира. Однако познание — процесс, который остановить нельзя, пока существует человечество. В основе этого процесса лежит принцип: не знаю сегодня — узнаю завтра. Принцип, который прямо противоположен религиозному: «Не знаю и знать не положено, поскольку все, что непонятно, чудесно, — от бога, подтверждение его бытия, и познать это невозможно».
Шаровые молнии и плазмоиды Теслы можно, пожалуй, считать классическими примерами того, как под давлением фактов изменялось к ним отношение ученых.
Глава четвертая
МЕЖ ДВУХ ВОЙН
Когда у меня возникает идея, я сразу же начинаю постепенно выстраивать ее в своем воображении. Я в пределах своего ума меняю конструкцию, провожу улучшения и вообще работаю на сконструированной мною установке. Для меня совершенно не имеет значения, запускаю ли я свою турбину мысленно или в своей мастерской. Я в любом случае замечаю, если турбина не сбалансирована.
История с ликвидацией башни «Варденклиф» сильно поссорила изобретателя с правительственными органами, и он на долгое время уединился в своей лаборатории на Хаустон-стрит, 46, занимаясь никому не известными делами. Однако деятельная натура Теслы не могла обходиться без масштабных проектов, и с 1936 по 1942 год он принимал участие в проекте Управления ВМС «Радуга». Многие исследователи этого периода жизни ученого даже считают, что он был исполнительным директором проекта, закончившегося печально известным «Филадельфийским экспериментом». Есть основания считать, что Тесла после опытов на «Глобальном электрическом резонаторе» предвидел возможность человеческих жертв и всячески затягивал проведение решающего эксперимента, проводя бесконечные модификации и настройки оборудования. Однако после его смерти зимой 1943 года сдерживающий военных фактор исчез, и, как мы знаем, уже осенью они приступили к первым опытам.