Тесла против Эйнштейна

Это результат чисто научных исследований, не имевших ничего общего с прикладными целями. Лишь после опубликования сообщений о том, что подобное открытие почти одновременно сделано в разных странах, появилась мысль о возможности цепной ядерной реакции и ее практического использования для атомных энергетических установок.

В начале войны была образована группа из ученых, которые получили указания исследовать практические применения этого открытия. В конце 1941 года предварительные исследования показали, что атомную энергию можно использовать для получения пара и, следовательно, для приведения в движение различных машин.

С другой стороны, учитывая технические возможности, доступные в Германии, в тот момент нельзя было создать атомную бомбу. Поэтому все последующие работы были направлены на создание атомного двигателя, для чего, кроме урана, появилась необходимость в «тяжелой воде».

Для получения больших количеств «тяжелой воды» был переоборудован норвежский завод в Рью- кане. Однако действиями сначала партизан, а затем авиации этот завод был выведен из строя и снова начал работать лишь к концу 1943 года.

Одновременно во Фрейбурге проводились эксперименты по усовершенствованию метода, не требующего «тяжелой воды» и основанного на увеличении концентрации редкого изотопа урана — урана-235.

Опыты по получению энергии, в которых использовался наличный запас «тяжелой воды», проводились в Берлине, а впоследствии в Хайгерлоке (Вюртемберг). К моменту окончания войны они продвинулись настолько, что установка по получению энергии могла бы быть построена за короткое время»165.

Кроме этого, отдельные высокопоставленные участники проекта «Уран» утверждали, что они сознательно саботировали его реализацию.

Среди тех, кто препятствовал созданию атомного оружия, были Вернер Хайзенберг и Карл Вайцзеккер. В конце сороковых годов они утверждали, что сознательно затягивали сроки реализации проекта «Уран».

Сейчас невозможно достоверно утверждать, был ли это на самом деле вклад немецких ученых в сопротивление нацизму, как утверждали они сами после окончания Второй мировой войны, или на пути их разработок возникали трудности иного свойства.

Хотя некоторые факты, свидетельствующие о сопротивлении ученых, налицо. Стали известны слова Вернера Хайзенберга об «активном» и «пассивном» сопротивлении физиков. «Я сознательно возглавил урановый проект, чтобы, насколько это было возможно, затормозить его развитие», — говорил он сам. Но при жизни он так и не решился опубликовать эти слова — даже для послевоенной Германии это было слишком.

Документы того времени свидетельствуют, что, когда речь заходила о возможной передаче разработок немецких физиков-ядерщиков в промышленное производство, Хайзенберг прибегал к различным «тормозам». Например, на заседании Уранового союза в июне 1942 года рейхсминистр вооружений Альберт Шпеер задал физику вопрос: «Господин Хайзенберг, сколько денег вам необходимо для успешной работы?» Ученый в ответ назвал сумму в 40 тысяч рейхсмарок, которая по тем временам была попросту смешной для подобных проектов. Тогда, видимо, рейхсминистру вооружений со всей очевидностью стало ясно, что ничего толкового с данной командой ученых не добьешься. Об этом было доложено Адольфу Гитлеру. Фюрер отреагировал сдержанно: «Это же фундаментальные исследования, они не оказывают решающего влияния на исход войны».

Правда, были другие группы ученых, члены которых не отличались особой сентиментальностью и фанатично служили режиму — таковы были физики, работавшие под руководством рейхсминистра почт Вильгельма Онезорге. У министерства было много денег, и его разработки отличались новаторскими подходами. Именно оно открыло крупный исследовательский центр в Мирсдорфе под Берлином «Ведомство по особым физическим вопросам». Кстати, в годы ГДР на его территории также располагался закрытый институт, занимавшийся ядерными исследованиями. Также ведомство располагало неподалеку от Берлина, в курортном городке Бад-Сааров, экспериментальными установками, на которых можно было теоретически получать граммы или даже килограммы урана-235. Вот только их реальная производительность была крайне низкой. За год можно было получить не более 400 г урана, а для атомной бомбы его требовалось не менее 50 кг166.

Участник американского атомного проекта, лауреат Нобелевской премии, бывший германский подданный Ханс Бете167, который бежал от преследования нацистов в США, утверждал, что его германские коллеги «к 1945 году преодолели только половину пути», который было необходимо пройти, что бы создать атомную бомбу.

ЕСЛИ БЫ ПРОЕКТ «УРАН» БЫЛ РЕАЛИЗОВАН