Теснина

Я заметил, что чем дальше, тем больше Грасиэла сама увлекается рассказом, голос ее звучал звонко и возбужденно.

– «…Все звери выстроились в ряд перед доской объявлений возле кабинета мистера Форнворта. На ней были перечислены виды соревнований. Гонки, эстафетный бег и многое другое. Большие звери протиснулись прямо к доске, а остальным, тем, что поменьше, ничего не было видно. Маленькая обезьянка Билли Бинг проскользнула между ножищами слона и, вскарабкавшись по хоботу, прилипла к доске. Билли Бинг радостно улыбнулся. На доске значился забег на сто ярдов, а в беге на эту дистанцию он был мастак».

Продолжение этой истории я слушать не стал – поднялся из-за стола, подошел к перилам и бросил взгляд на бухту. Но ничего не увидел. Ум был слишком занят, чтобы обращать внимание на внешний мир. В голове метались разные мысли, чувства рвались наружу. Мне внезапно открылось, что Билли Бинг – имя, которое Терри Маккалеб нацарапал на обороте папки, – принадлежало обезьяне. И еще мне стало ясно, что история не закончена. Далеко не закончена.

44

Под вечер ко мне домой зашла Рейчел. Я только что вернулся, проведя весь день с Кизмин Райдер в Паркер-центре, где мы занимались всякого рода писаниной, и как раз прослушивал телефонное сообщение от Эда Томаса. Тот рассыпался в благодарностях – мол, я спас ему жизнь, – хотя вообще-то мне следовало перед ним извиниться за то, что подверг его такому риску. Терзаясь виной, я начал было набирать номер его книжного магазина, когда в дверь позвонила Рейчел. Мы прошли на террасу.

– Господи, какой чудесный вид!

– Да, мне тоже нравится.

Я указал налево, где в просветах между павильонами звукозаписи, принадлежащими компании «Уорнер бразерз», блестела поверхность воды.

– Это и есть знаменитая Лос-Анджелес-ривер.

Рейчел прищурилась.

– Теснина! Но сейчас она выглядит вполне безобидно.

– Просто отдыхает. Очередной ураган, и она пробудится.

– Как чувствуешь себя, Гарри?

– Неплохо. Лучше, во всяком случае. Много сплю. Не думал, что ты все еще в городе.

– Задержалась на несколько дней. Вообще-то, если по-честному, квартиру подбираю.

– Ах вот как? – Я повернулся к ней лицом.

– Я почти уверена, что это дело станет моим обратным билетом из Южной Дакоты. Не знаю, куда меня отправят, но хочу попроситься в Лос-Анджелес. Вернее, хотела, пока не увидела, сколько здесь дерут за жилье. В Рапид-Сити я платила пятьсот пятьдесят в месяц за очень приличную квартиру, и в фешенебельном районе.

– Здесь я тоже мог бы подобрать тебе что-нибудь за пятьсот пятьдесят. Только вряд ли район тебе понравится. К тому же пришлось бы освоить другой язык.

– Нет уж, спасибо. Ладно, посмотрим, как все сложится. А ты-то чем занимаешься?

– Только что вернулся из Паркер-центра. Анкеты всякие заполнял. Возвращаюсь на работу.

– М-да, веселое дело. Насколько мне известно, ФБР и полиция Лос-Анджелеса не в лучших отношениях.

– Ты права, между этими конторами стена. Правда, время от времени она рассыпается. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но в местном отделении Бюро у меня есть друзья.

– Верю, Гарри, верю.

Я заметил, что она снова начала звать меня по имени. Интересно, означает ли это, что нашим отношениям пришел конец?

– Ну ладно, – заговорил я. – Так когда ты все поняла про Маккалеба?

– О чем это ты? Поняла что?

– Я спрашиваю, когда ты догадалась, что Бэкус его не убивал? Что Терри покончил с собой?

Рейчел оперлась обеими руками о перила и посмотрела на обмелевшее русло. Впрочем, по взгляду ее можно было сказать: ее там ничего не интересует.

– Все еще не понимаю, о чем ты?

– Я узнал, кто такой Уильям Бинг. Обезьяна с обложки любимой книги его дочери.

– Ну и что? Что из этого следует?

– Что он лег в лас-вегасский госпиталь под чужим именем. Видно, плохо себя почувствовал. Что-то у него здесь случилось. – Я ткнул себя пальцем в грудь. – Может, он расследовал дело о похищениях, может, нет. Но в Лас-Вегас приехал обследоваться и подлечиться. И не хотел, чтобы об этом знали жена и дети. Обследование Терри прошел, но врачи держать его в госпитале не стали, сразу выписали, объяснив, что дело плохо. Со вторым сердцем та же история, что и с первым. Кардио… мио… словом, как там это у них называется. Суть в том, что дни его были сочтены. Либо новое сердце, либо смерть.

Рейчел покачала головой и посмотрела на меня как на слабоумного.

– Не знаю уж, как ты до всего этого додумался, но неужели…

– Вот так и додумался. Думаешь, он просто так сжег медицинскую страховку? Терри прекрасно понимал, что, если он займет очередь на новое сердце, семья потеряет все – дом, яхту, все. Все за новое сердце.

Я помолчал немного и снова заговорил – медленно и спокойно:

– А этого Терри не хотел. И еще не хотел, чтобы семья видела, как он угасает у всех на виду. И мысль о том, что его спасет смерть другого человека, его тоже мучила. Один раз он уже прошел через этот ад.

Я остановился, ожидая возражений, но Рейчел промолчала.