Теснина

Оба по-прежнему стояли. Рейчел понимала, что Босх не предлагает ей присесть из-за опаздывающего гостя. Она решила взять инициативу в свои руки и плюхнулась на кушетку, не дожидаясь приглашения.

– А зачем вам эта конура на целых девять месяцев? – спросила Рейчел.

Босх перенес стул от журнального столика к кушетке и уселся рядом с гостьей.

– Если вы хотите знать, связано ли это с нашим делом, отвечаю: нет, не связано.

– У меня и в мыслях этого не было. Просто спросила. На игрока вы не похожи – в смысле, не похожи на картежника. А здесь, похоже, такие как раз и останавливаются.

– Вы правы, – кивнул хозяин. – Картежники, разные типы со странными наклонностями. А я здесь потому, что дочь живет неподалеку. С матерью. Вот я пытаюсь узнать ее поближе. Можете считать это странной наклонностью.

– И сколько же лет девочке?

– Скоро шесть исполнится.

– Чудесно. А мать ее – Элеонор Уиш, бывшая сотрудница ФБР, так?

– Именно так. Ну хорошо, чем могу быть полезен, агент Уоллинг?

Она улыбнулась. Босх ей нравился. Он брал быка за рога. Никто и ничто его не запугает. Интересно, откуда такое бесстрашие? Может, секрет в том, что когда-то у него был жетон?

– Для начала можете называть меня Рейчел. Но вообще-то это я могу быть вам полезна. Разве вы не собирались со мной связаться?

Он засмеялся, хотя и невесело.

– О чем это вы?

– О нашей общей беседе. Взгляды, кивки, улыбки, все такое. Вы ведь выбрали меня союзником, разве нет? Пытались установить контакт. Сравнять шансы. Так, чтобы не трое против одного, а два на два.

Босх пожал плечами и выглянул на улицу.

– Может быть, но я стрелял наугад. Я… Словом, не знаю, но мне показалось, будто вас там третируют, вот и все. А я, смею сказать, знаю, каково это.

– Меня уж восемь лет как третируют.

Он понимающе посмотрел на нее.

– И все из-за Бэкуса?

– Не только. Я допустила несколько промахов, а Бюро ничего не забывает.

– Да, уж это я знаю.

Он поднялся.

– Я пью пиво, как видите. Может, присоединитесь, или по службе пришли?

– По службе не по службе, но от стаканчика не откажусь.

Он взял открытую бутылку, прошел в кухоньку, поставил бутылку в раковину, извлек из холодильника еще две, открыл их и вернулся в гостиную. Рейчел знала, что должна быть начеку. В таких ситуациях главное – кто кого переиграет, и поражение отделяет от победы очень тонкая линия.

– Тут вообще-то есть и стаканы, но я им не очень доверяю, – пояснил Босх, протягивая бутылку.

– Сойдет и так.

Она чокнулась с ним и сделала небольшой глоток. «Сьерра-Невада», неплохо. Рейчел видела, что хозяин исподтишка высматривает, действительно ли она пьет или только делает вид. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, хотя в этом не было никакой нужды.

– Отличное пиво.

– А то. Ну и какая же роль вам уготована? Стоять по стойке смирно и рта не открывать, вроде агента Зиго?

Рейчел усмехнулась:

– Действительно, еще не слышала, чтобы он произнес хоть одно связное предложение. Правда, я здесь всего два дня. Вообще-то они пригласили меня, потому что у них нет выбора. С Бобом Бэкусом меня кое-что связывает, и к тому же «джипиэс» отправили в Квонтико на мое имя, хотя моей ноги там уже восемь лет как не было.

– И откуда же они вас вытащили?

– Из Рапид-Сити.

Босх поморщился.

– Да нет, там не так уж плохо, – вскинулась Рейчел. – А сначала меня перевели в Минот, Северная Дакота. Там вообще одно штатное место. По-моему, только на второй год после этого начальство почувствовало себя отмщенным.

– Да, история. В Лос-Анджелесе, когда от тебя хотят избавиться, поступают иначе. Предлагают так называемую дорожную терапию, то есть переводят в самое дальнее от твоего дома отделение, чтобы каждый день попадал в пробку. Поездишь так два года и поневоле жетон сдашь.

– Как вы?

– Да нет. Впрочем, моя история вам хорошо известна.

Она ничего не ответила, вернулась к прежней теме.

– Ну а в распоряжении Бюро вся страна и еще немного. Там не дорожную терапию прописывают, там это называется «трудным назначением». Посылают туда, куда никто не хочет ехать. Мест много, и там при желании вполне можно похоронить неугодного агента. В Миноте служат парни из резерва, и фэбээровцев они, мягко говоря, не любят. В Рапид-Сити немногим лучше, правда, там хотя бы людей побольше. Изгоев вроде меня. Знаете, нам не так уж и плохо, хотя бы никто не давит. Понимаете, о чем я?

– Вполне. И давно вы там?

– Восемь лет.

– Ничего себе.

Она только рукой махнула: ерунда, мол, не стоит и говорить. Рейчел вполне отдавала себе отчет в том, что делает. Своей открытостью располагает его к себе. А она нуждается в доверии этого человека…

– А скажите-ка мне, – заговорил Босх, – отчего все это? Оттого, что вы были связной? Оттого, что стреляли в Бэкуса? Или оттого, что он ускользнул?

– Все вместе, и не только. Связалась с «врагом», резинку жевала на занятиях, ну и так далее.

Он понимающе кивнул.

– Так почему же вы просто не ушли из конторы, Рейчел?

– А потому что не хотела, чтобы они взяли верх.

Босх снова кивнул, и Рейчел уловила одобрительный огонек в его глазах. Такой ответ сблизил их, она это поняла, почувствовала, и ощущение было приятным.