Тесные семейные узы

– Я связывалась со всеми главами кланов, – колокольчиком звенел голос новой принцессы. – Все они сочли поведение принца Алехандро недопустимым и противоречащим как нашим внутренним соглашениям, так и договору. Клан Де Ла Фуэнте ныне в изоляции. Хотя не уверена, что это ему повредит.

Принцесса ли передала первую чашку из зеленого фарфора в руки Мацунаги. Тот с кивком принял ее и и тихо произнес «Osakini».

– Нет нужды произносить этот тут, – иронично произнесла ичинка. – Это не чайная церемония вашей страны, да и не чайная церемония вообще. Просто меня это… успокаивает.

Мужчина пожал плечами и задал вопрос:

– Изоляция – это очень впечатляет. А что-то существенней? Поддержка будет хоть от кого-то из этих трусливых крыс?

– Не думаю, – покачала головой женщина, наливая вторую чашку, уже для меня. – В этом городе сложились свои правила… Одно из них, двое дерутся – третий не мешай. Когда Де Ла Фуэнте решили уничтожить клан де Ритеров, никто не вмешался. Лишь принцесса Цю Лянь… Да и то…

– Сперва Санчо позволили сожрать один клан, – ядовито протянул Каору с откровенным презрением, – теперь ему позволят сожрать Ли… И все смолчат. Интересно, а эти господа предполагают такой вариант событий, когда он просто не остановится? Есть и другие кланы. Есть другие искусства. Вы уже решили вопрос с наследником, принцесса Хуа Линг?

Ли с некой торжественностью оделила напитком меня и отозвалась только после этого:

– Едва лишь я почувствовала гибель моей матери, как клан получил следующего наследника. Ли никогда не останутся без правителя. И ни одна душа помимо Ли не узнает, кто получит власть после меня.

– Вполне разумно, – согласился «шершень», особенно в свете последних событий. – Лучше если имя наследника останется в тайне.

Я отпила глоток. Никогда не понимала толка в чаях, даже будучи человеком, но напиток из рук принцессы Ли оказался невероятно вкусен. Горечь, которую я обычно избегала, стала здесь одним из гармоничных оттенков тонкого завораживающего.

– Нашу сторону может принять Лоренцо, если предложить ему что-то стоящее,– предположила я, вглядываясь в узор на своей чашке. – Конноры вцепятся в глотку проигравшему. И будут рады, если проигравшими будут именно Ли.

Ли Хуа Линг кивнула, никак не комментируя моих слов.

– Нельзя доверять никому, а уж тем более нельзя объяснять мотивов Санчо, – тяжело вздохнул Мацунага. – Потому что они тоже могут посчитать выгодным получить то, что для них не предназначено. В одном клане может быть только одно искусство. Второе опасно…

– Принцесса Цю Лянь уже говорила о том, что происходило с тем, кто пытался нарушить это правило… – обронила новая принцесса Ли, прикрыв глаза. По ее лицу на миг прокатилась гримаса боли. Говорить о погибшей только что матери для новой властительницы было мучительно, но сейчас она не могла позволить себе даже печали.

Я хорошо понимала ее состояние, потому что сама проходила через все это. И даже отсутствие сильной привязанности между мной и моим создателем не облегчило мне его потери. Остаться без мастера всегда тяжело.

– И что же происходило с ними? – спросила я, как самая неосведомленная.

Принцесса и Каору переглянулись с каким-то напряжением.

– Они сходили с ума, прекрасная принцесса, – ответил охотников, опередив всех. – Каждое искусство – слишком тяжелая ноша даже для разума вампира, двух талантов не выдерживал еще никто за всю историю вашего рода.

– Но почему, зная обо всем этом, принц Де Ла Фуэнте?.. – недоуменно произнесла я.

Принц никогда не казался мне авантюристом, готовым пойти на столь большой риск ради эфемерной выгоды.

– Гордыня, Юки, – издал горький и нервный смешок «шершень», повернувшись ко мне. – Порок, которого у тебя, к счастью, нет. Санчо стар, очень стар, он оттачивал свои умения долгие века и считает, что его разум наиболее совершенен. Он думает, будто в силу этого совершенства может выдержать больше одного дара. Два. А может и больше. Он болен этой идеей так же, как болен идеей мести за Диего, своего любимца. Это как одержимость… Нельзя, чтобы его планы стали известны другим. Неизвестно, кто еще посчитает себя… особенным. И что из этого выйдет.

– Да, вы правы, – кивнула я, с ужасом представляя, в какой ад превратится этот город, если начнется охота на глав кланов, если вместо властителей они превратятся в мишени.

– «Ты», Юки, – поправил меня найхонец, прикоснувшись к руке.

– Что? – не поняла я, погруженная в свои раздумья.

– Мы с тобой на «ты».

– Лучшую девушку этого города уводишь, – ехидно заметил Блэк. Затем лицо его потемнело. – Прежде лучшей была Ли Цю Лянь. Теперь – прекрасная принцесса.

Принцесса Ли Хуа Линг прикрыла глаза, демонстрируя во всей красе длинные угольно-черные ресницы. Вступать в битву за признание своей женской исключительности она явно не планировала. Действительно, зачем ей это?

– Должно быть, надеяться мы теперь можем только на охотников, как это ни забавно, – заметила ичинка, тихо вздохнув. – Окажете ли вы нам такую услугу, мистер Блэк?

– Я все сделаю для дочери Цю Лянь, – без раздумий твердо ответил Оливер.