Тесные врата

«…Маша, ты должна понять, что поедание двадцати таблеток эфедрина в день не было элементарной зависимостью, но сродни чудовищной магии. Читая у Блаватской о механизмах целения, я выделил жуткое отличие от всех врачей древности – это сама скорость врачевания, невероятная компрессия выслушивания пациента, анализа, обобщения и формирования установки на выздоровление. Интенсивность процесса такова, что это соответствует скорее армейскому бою наподобие вступительному эпизоду Терминатора 2 Судный день. Психиатр, который вел мою палату, нередко беседовал со мной по 60 – 80 минут, я же подобный процесс умещал за шесть восемь минут. Сейчас ты решила покинуть меня, если бы я и вырвал из груди любовь то только ради тебя, хотя к этой мысли я испытываю отвращение. Кто знает, может задушить в себе чувство любви это горше самоубийства. Я не знаю, что дурного в моей настойчивости если мое чувство чистое, горячее, настоящее и оно не находит выхода. Ты не находишь что закупоренная любовь разрушает? Я сто раз заканчиваю письмо к тебе и сто раз возобновляю, потому что вся моя внутренняя жизнь состоит из диалогов с тобой, и так будет до тех пор, пока мы не помиримся или я умру. В последнее время я звоню тебе, когда удушье делается невыносимым, это как астма, но намного страшнее, когда воздух есть, а ты всё равно задыхаешься. Если я умру, не переживу разлуки с тобой. И если тебе станет от чего-то тяжко, ты позови меня на помощь и я обязательно приду. Наверное, я не буду в чистилище, туда вряд ли отправят после стольких мук. Если бы у меня был выбор жить всю оставшуюся жизнь как последние девять месяцев или вернуть твою любовь через костер или распятие я бы пошел на костер или распятие и это было бы меньшей мукой, чем каждый раз после рекламного ролика счастливых родителей зарываться в подушку и рыдать безутешно. Солнце не светит для меня, птички не поют для меня и трава не растёт для меня. Я знаю, что тебе неведома глубина моего горя, но я не кичусь им, потому что у меня в мозгу выгорели чувства самолюбования, спеси и высокомерия. …»

Наконец расплата настигла Игоря, виток судьбы казалось, дал задний ход. Жена устала от небрежного выполнения Игорем супружеского долга, к тому же она давно намеревалась уехать за границу. В один ужасный для нашего героя день она подала на развод.

В день, когда их развели, Игорь и вовсе почувствовал смертную скорбь. Когда секретарь Загса вышла пригласить супругов на бракоразводную процедуру, ей показалось, что эти двое воркуют как два влюблённые голубка. Игорь просто в тисках объятий сжимал Машу, целовал в ушко.

– Вы пришли на развод или на бракосочетание? – И этот вопрос секретаря как кинжалом полоснул сердце Игоря, он замешкался …

– На развод мы пришли – отрезала Маша. Их развели…

Уже на её квартире несчастный умолял переночевать в последний раз у неё дома в разных постелях, но получил решительный отказ.

На сокрушенный вопрос Игоря – Вы что будете с ним вместе спать? Имелся в виду новый знакомый Маши, Маша ответила: – Нет, что ты, мы будем с ним молитвы читать!

Их семья, просуществовав шестнадцать лет, распалась....

Когда Мария покинула Игоря, на душе стало очень скверно, в тот момент у Игоря пропало всякое желание жить. Поначалу он не находил себе место, а потом увяз с головой в омуте синтетических наркотиков. Он и раньше, сдуру бывало, принимал по две таблетке эднока в день, что категорически запрещено, а теперь, когда Маша с сыном уехали навсегда, он стал закидывать его через день, что тоже неминуемо вело к катастрофе. Никаких мыслей о женщинах у него уже не возникало, про Арину он тогда ни разу и не вспомнил. Так прошел один год, а потом наш герой впервые почувствовал, что у него понемногу стали отказывать ноги.

…Когда в 2013 году Игорь понял, что прогрессирующе теряет силу в ногах и способность ходить резко падает, он впал в отчаяние. Игоря очень ценили, даже любили его коллеги и пациенты, но когда он почувствовал нарастающую слабость в ногах, и все заметили, что доктор ходит, держась за стены, на врача посыпались жалобы, будто выпивши он, пошли домыслы и кривотолки. Никакие препараты и капельницы, которые Игорь сам себе прописал, не помогли. В один из самых чёрных дней его жизни, он сперва принял лёгкий стимулятор, но пребывая в депрессии не почувствовал его воздействия. Он только усугубил своё положение, злоупотребив приемом более слабого препарата, чем Эднок. Как потом понял Игорь именно комбинация этих двух препаратов, его и добила окончательно.

Попав под позитивные разлагольствования врача, его коллеги, не в силах вынести его позитивистких рассуждений, он выпил стопку водки в отдалённом от места работы кафе. Потом ещё стопку, а потом, не дойдя метров сто до работы, рухнул на асфальте посреди дороги …