Тесный путь. Рассказы для души

— Вот если они будут и дальше подвизаться, трудиться и молиться, то, возможно, лет через пятьдесят обретут духовный опыт, и кто-то из них станет не старушкой, а старицей и сможет принимать откровение помыслов.

Скорее покупайте!

Инокиня с юмором вспоминает о себе самой десять лет назад.

Пришла в обитель юной девушкой, подвизалась ревностно, по новоначалию её заносило. Так, начитавшись про память смертную, про то, как древние старцы даже заранее себе гроб сколачивали и в нём спали, старалась всячески эту самую память смертную хранить. И начала себе собирать погребальное облачение: молитву, сорочку, тапочки и так далее. Только никак не могла купить крест, который кладут обычно в гроб. Простой такой пластмассовый крест.

И вот заходит в монастырскую лавку, а там привезли большие чёрные пластмассовые кресты. Она обрадовалась, скорее купила. Бежит, радостная, к сёстрам и кричит громко:

— Сёстры, кресты в гроб привезли, идите скорее себе покупайте!

Немая сцена...

Ода бабушкам

Приехав в Оптину, у меня остановилась настоятельница монастыря Казанская Трифонова женская пустынь, мать Ксения. В этом уральском монастыре я окормлялась десять лет, и очень была рада принять матушку у себя.

Сёстры этой обители часто делятся со мной историями, которые ложатся в основу моих рассказов. И мать Ксения тоже поделилась своими воспоминаниями:

— Оля, я расскажу тебе о бабушках. О каких? О своих и вообще — просто о бабушках. Мне хотелось бы воспеть настоящую оду нашим бабушкам!

Ты ведь знаешь: мне, как настоятельнице монастыря приходится общаться со многими людьми, с паломниками. И часто люди признаются: «Я вот пришёл к Богу в зрелом возрасте. Сам не знаю, почему. Без каких-то видимых причин...» Тогда я спрашиваю:

— А у вас в семье был кто-то верующий?

— Да. Моя бабушка.

Они не в лике святых, наши бабушки. Чем же они могли так угодить Богу, что Он слышит их молитвы?

Взять мою бабушку... У меня мама и папа неверующие. Такие времена были, что людей от веры отбивали. Они такие и выросли. Октябрята, пионеры, комсомольцы. Религия — опиум для народа. Мама и папа запрещали бабушке меня крестить, запрещали ей учить меня молиться. И для бабушки это была глубокая боль на сердце. Как и для других бабушек. Они так это всё терпели, с такой болью, что нельзя крестить младенчиков, нельзя причащать.

Многие из них так и умерли, не дождавшись возможности растить внуков в вере. Они только верили сами. И ещё — они доверяли Богу. Мало ведь просто ходить в церковь. Нужно впустить Бога в свою жизнь, доверять Ему, уповать на Него. Они просили у Бога за своих неверующих детей и внуков. И Господь не посрамил их исповедническую веру.

Если взять историю моей семьи... Мой папа появился на свет, когда деду исполнилось пятьдесят. Когда родилась я, мой папа тоже был уже в годах. Вот так и получилось, что мои дедушка и бабушка родились в девятнадцатом веке, а я живу в двадцать первом. Интересно, да?

Две бабушки. Мамина и папина. Обе — верующие. Мамина, бабушка Дарья, очень благочестивая, нищелюбивая, принимала странников, отдавала даже крохи. Стирала нищим одежду, прожаривала её в печи.

Папина, бабушка Ксения, была молитвенницей. Она умерла, когда мне исполнилось всего три года. Но она так молилась за меня, что, когда перед постригом меня спросили об имени, я мистически почувствовала, что хочу её имя.

И я так благодарна своим бабушкам! Одна была милосердной, другая молилась за меня. И по их молитвам я—монахиня, мать Ксения.

Когда стала монахиней, молилась за родителей. Они были неверующими людьми. Через семь лет мама начала читать Псалтирь. Потом они с папой обвенчались. В нашей семье было принято жить по совести. И это помогло мне прийти к Богу, потому что совесть—глас Божий в человеке.

У нас в монастыре мать Валентина рассказывала мне, что её верующая мама много молилась за неё, а она сама даже в храм не ходила. И когда мама умерла, дочь пошла в церковь. Потом стала монахиней Варварой, а ещё позже — схимонахиней Валентиной. И это тоже образец исповеднической материнской веры. Обильный плод материнских молитв. И с этой верой они ушли в другой мир.

А как-то к нам в монастырь привезли женщину тридцати семи лет. Привезли, как больного человека привозят в лечебницу. И она рассказала мне свою историю. Муж у неё гулял, а чтобы жена не мешала, стал её спаивать. А потом ушёл от неё. И она наглоталась таблеток. Реанимация. Клиническая смерть. И она чувствует, как душа от тела отделяется. И видит: её прабабушка стоит перед Богом на коленях и просит со слезами: «Отложи, Господи!» И чувствует: душа назад в тело возвращается. В реанимации её уже собирались увозить в морг. Смотрят: возобновилось сердцебиение.

Да... Наши бабушки — они не в лике святых, но они имеют дерзновение перед Богом... Вот такая моя ода нашим бабушкам!

По святым местам

Мать Ксения продолжает:

А ещё, Оля, я хочу рассказать о том, как полезно по святым местам ездить, даже неверующим людям.