Тэсс из рода д'Эрбервиллей. Джуд Незаметный

Не допив стакан, он вышел из трактира и пошел бродить по улицам. В его чистое и горькое чувство к Сью грубо вторглась действительность.

Хотя Арабелле ни в чем нельзя было верить, он все же думал, что она говорит правду, будто считала его умершим и не собиралась к нему возвращаться. Как бы там ни было, выход оставался один: честно играть свою роль, ибо закон есть закон, и, хотя между ним и этой женщиной близости не больше, чем между востоком и западом, в глазах церкви они составляют единое целое.

Уговорившись о встрече с Арабеллой, он, естественно, не мог встретить Сью в Элфредстоне, как обещал. Мысль об этом причиняла ему жгучую боль, но он был бессилен тут что-либо сделать. Уж не была ли Арабелла орудием провидения, возмездием за его недозволенную любовь? Томясь, ожиданием, он весь вечер бесцельно бродил по городу, обходя стороной все церкви и колледжи, — ему было тошно смотреть на них, — и вернулся в трактир, когда большой колокол Кардинальского колледжа пробил сто один раз, — совпадение, показавшееся ему незаслуженной насмешкой. Трактир сверкал огнями, теперь в нем царили оживление и веселье. Лица официанток раскраснелись, на щеках пылал румянец, держали они себя более игриво, чем днем, развязно и возбужденно и почти не скрывали своих чувственных желаний, заливаясь жеманным смехом.

За какой-нибудь час трактир наполнился самой разношерстной публикой, и он слышал с улицы гул голосов; наконец посетители начали расходиться. Он кивком подозвал Арабеллу и сказал, чтобы она, как кончит, искала его на улице у входа.

— Только сначала ты должен со мной выпить, — заявила она на редкость добродушно. — Одну рюмочку, на сон грядущий! Я всегда так делаю. А потоку выйдешь и подождешь минутку, — лучше, чтобы никто не видел, как мы уходим вместе.

Она налила в ликерные рюмки коньяк и, хотя была уже явно навеселе, — либо оттого, что пила, либо, и это казалось более вероятным, от той атмосферы, в какой провела столько часов, — быстро осушила свою рюмку. Он выпил свою и вышел.

Она появилась через несколько минут в темном жакете и в шляпе с черным пером.

— Я живу совсем близко, — сказала она, беря его под руку, — и могу вернуться домой в любое время, у меня есть ключ. Так о чем же мы должны договориться?

— Да ни о чем особенном, — ответил он, чувствуя себя измученным и бесконечно усталым; мысленно он вновь и вновь возвращался в Элфредстон, думая, о поезде, который ушел без него, и о том, как будет разочарована Сью, приехав и не найдя его на вокзале, и о том, что он лишился радости совершить с ней вдвоем ночную прогулку по длинной, крутой и безлюдной дороге в Мэригрин. — Мне обязательно надо было вернуться! Боюсь, бабушка моя при смерти.

— Завтра утром я поеду с тобой. Думаю, на денек меня отпустят.

Было что-то совсем несообразное в мысли, что Арабелла, которая не более тигрицы симпатизировала его родственникам и ему самому, вдруг появится у постели умирающей бабки и встретится со Сью. Однако он сказал:

— Разумеется, если хочешь, можешь поехать.

— Ну, мы еще обсудим это… А пока мы ни о чем не договорились, нам неловко показываться вместе, — и тебя здесь знают, и я становлюсь тут своим человеком, хотя никто и не подозревает, что и как-то связана с тобой. Раз уж мы идем к вокзалу, не проехаться ли нам поездом девять сорок до Олдбрикхема? Мы будем там примерно через полчаса, за одну ночь нас там никто не признает, и мы можем делать что хотим, пока не решим, разглашать нам нашу тайну или помалкивать.

— Как хочешь.

— Тогда подожди, мне надо кое-что захватить с собой. Вот мой дом. Иногда, если приходится задерживаться допоздна, я остаюсь ночевать в трактире, так что никто ничего не подумает, если я не приду ночевать.

Она вернулась тут же; они отправились на вокзал и через полчаса были в Олдбрикхеме; там они зашли в третьеразрядную гостиницу у вокзала и успели даже получить ужин.

IX

Наутро, между девятью и половиной десятого, они возвращались в Кристминстер; в купе вагона третьего класса они были одни. Боясь опоздать на поезд, Арабелла оделась на скорую руку и выглядела довольно неряшливо, — теперь она казалась далеко не такой оживлённой, как накануне вечером в трактире.

Когда они сошли на вокзале, она обнаружила, что до открытия заведения остается еще полчаса. Они молча пошли из города по направлению к Элфредстону. Джуд смотрел вдаль, на проезжую дорогу.

— О… какой я слабый и ничтожный! — пробормотал он наконец.

— Что? — спросила она.

— Ведь это та самая дорога, по которой несколько лет назад я шел в Кристминстер — шел полный надежд!

— Ну, дорога — дорогой, а времени у меня почти не остается — к одиннадцати я должна быть в трактире. Я уже сказала, что не стану отпрашиваться на целый день, чтобы поехать с тобой к бабке. Поэтому нам, пожалуй, лучше распрощаться здесь. Я бы не хотела показываться с тобой на Главной улице, раз мы ни до чего не дотолковались.

— Хорошо. Но сегодня утром, когда мы вставали, ты сказала, что хочешь мне что-то рассказать, прежде чем мы разойдемся.