Тэсс из рода д'Эрбервиллей

— Что ж это ты, девчурка? Самая хорошенькая молочница на моей мызе и вдруг раскисла, чуть только настала жара. Как же мы без тебя обойдемся в середине лета? А, что скажете, мистер Клэр?

— Мне дурно… я… я лучше выйду на воздух, — пролепетала она и скрылась за дверью.

На ее счастье, в эту самую минуту плеск молока во вращающейся маслобойке сменился долгожданным чмоканьем.

— Пошло! — воскликнула миссис Крик, и на Тэсс перестали обращать внимание.

Бедная девушка вскоре взяла себя в руки, но весь день втайне грустила. После конца вечерней дойки ей не захотелось оставаться на людях, и, выйдя из дому, она побрела сама не зная куда. Она чувствовала себя несчастной, глубоко несчастной, сознавая, что для ее товарок повествование фермера было забавным рассказом, и только. Казалось, ни одна из них, кроме нее, не поняла трагического его смысла, и, несомненно, никто не подозревал, как больно задел ее этот рассказ. Заходящее солнце выглядело теперь безобразным, словно глубокая воспаленная рана на небе. В зарослях у реки только одинокая тростянка приветствовала ее надтреснутым печальным голосом, прозвучавшим как голос утраченного друга.

В эти длинные июньские дни доильщицы, да и другие обитатели мызы, ложились спать на закате еще раньше, так как вставать приходилось спозаранку и работа была тяжелая — в эту пору коровы давали полные ведра молока. Обычно Тэсс поднималась наверх вместе со своими товарками, но сегодня она первая ушла в их общую спальню и уже дремала, когда явились остальные. Она видела, как они раздевались в оранжевых лучах заката, окрасившего их фигуры в желтоватые тона, потом задремала снова, но ее разбудили их голоса, и она тихо повернулась к девушкам.

Ни одна из трех ее товарок по комнате еще не улеглась спать. В ночных рубашках, босые, они втроем стояли у окна, а последние алые лучи с запада румянили их лица и шеи и освещали стены комнаты. Все три с глубоким интересом следили за кем-то в саду, и лица их почти соприкасались: веселое, круглое лицо, лицо бледное в рамке темных волос и хорошенькое личико, обрамленное рыжеватыми кудрями.

— Не толкайся! Тебе видно не хуже, чем мне, — сказала рыженькая и самая молоденькая, Рэтти, не отрывая глаз от окна.

— Тебе, Рэтти Придл, так же как и мне, нет никакого толку в него влюбляться, — лукаво сказала самая старшая, круглолицая Мэриэн, — ему другие щечки приглянулись.

Рэтти Придл упорно смотрела в окно, и подруги последовали ее примеру.

— Вот он опять! — воскликнула Изз Хюэт, бледная девушка с темными волосами и резко очерченным ртом.

— Ты бы помалкивала, Изз, — отозвалась Рэтти. — Я видела, как ты целовала его тень.

— Что такое ты видела? — переспросила Мэриэн.

— Да! Он стоял возле чана и сливал сыворотку, а тень от его лица падала на стену около Изз, которая наполняла кадушку. Она прижалась губами к стене и поцеловала его в губы; он этого не видел, но я-то видела.

— Ай да Изз Хюэт!.. — воскликнула Мэриэн.

Розовые пятна вспыхнули на щеках Изз Хюэт.

— Ну что ж! Беды в этом нет, — с напускным равнодушием заявила она. — А влюблена в него не я одна — вот тоже и Рэтти, да и ты, Мэриэн, уж коли на то пошло.

Мэриэн не могла покраснеть, так как круглое ее лицо было всегда румяно.

— Я? — возмутилась она. — Что за вздор! А вот он опять! Милое лицо… милые глаза… милый мистер Клэр!

— Ну вот ты и призналась!

— Да и ты тоже, все мы признались, — заявила Мэриэн с прямолинейной откровенностью, источник которой — полное безразличие к чужому мнению. — Глупо притворяться друг перед другом, хотя и нет надобности объявлять об этом всем и каждому. Да я хоть бы завтра вышла за него замуж!

— Я тоже, — прошептала Изз Хюэт, — да и не только это…

— И я, — отозвалась более робкая Рэтти.

Тэсс бросило в жар.

— Не можем же мы все выйти за него, — сказала Изз.

— Никто из нас за него не выйдет, а это еще хуже, — проговорила старшая. — Вот он опять.

И все три послали ему воздушный поцелуй.

— Почему? — быстро спросила Рэтти.

— Потому что Тэсс Дарбейфилд нравится ему больше всех, — ответила Мэриэн, понизив голос. — Я все время за ними следила, вот и узнала, в чем дело.

Наступило задумчивое молчание.

— Но она в него не влюблена? — прошептала наконец Рэтти.

— Иной раз мне кажется, что влюблена.

— Как это все глупо! — нетерпеливо воскликнула Изз Хюэт. — Конечно, ни на одной из нас он не женится, да и на Тэсс тоже… Сын джентльмена, который за границей сделается помещиком и фермером. Уж скорее он предложит нам поехать на его ферму работницами за столько-то и столько-то в неделю.