Тэсса на краю земли (СИ)

— Привет, Джеймс, — сказал Кенни, присаживаясь рядом. — Не обращай внимания на эту гадость. Таковы особенности местных средств массовой информации. Считай это своеобразным приветствием, мы все через это проходили. Когда я появился в Нью-Ньюлине, Камила Фрост предрекала, что человек-невидимка будет воровать и творить всякие безобразия и что всем придется вешать замки на свои двери и сундуки.

— Невидимка? — спросил Джеймс, встрепенувшись.

— Это я. Кевин Бенгли. Становлюсь прозрачным, когда пугаюсь или слишком нервничаю.

— Вот бы посмотреть, — прошептал Джеймс с таким детским восторгом, будто это не он воскрес из мертвых.

— Еще у нас есть баньши, очень милая, между прочим. Когда она воет, у нас у всех головы взрываются. Даже в аэропорту Лендс-Энд слышно, а это в нескольких милях отсюда. А доктор Картер умеет лечить прикосновениями. Милны раз в месяц покрываются шерстью. Кимберли Вайон ясновидящая, правда, времена в ее голове перепутаны, никогда не знаешь, говорит она о прошлом или о будущем. Мэри Лу умеет дышать под водой, отшельник Эрл Дауни покрывается пятнами, стоит ему кого-нибудь коснуться. От нашего почтальона Эллиота Новелла совершенно невозможно отвязаться. У Фрэнка Райта взгляд как детектор лжи. Так что, братец, ты прибыл прямо по назначению, добро пожаловать домой. А это, — и Кенни забрал у Джеймса «Расследования», — просто выброси.

Алисия бежала так быстро, как только позволяли ее коротенькие ножки. Тэсса ощущала ужас этой маленькой девочки, который гнал ее спрятаться в самом темном углу, в шкафу, под ворохом одежды. Она слышала, как сотрясается под ударами дверь в детскую, как громко стучит крохотное сердечко, чувствовала, как Алисия закрывает себе ладошками рот, заглушая пронзительный детский крик…

— Т-с-с-с, ты кричишь, — раздался рядом успокаивающий голос, и Тэсса, крупно вздрогнув, проснулась.

Из открытого окна шумело море.

Крупные звезды с любопытством заглядывали в спальню.

Серебристый свет полной луны освещал переплетения узоров на потолке.

Холли Лонгли лежал совсем рядом и гладил Тэссу по волосам.

— Кошмары? Опять? — спросил он тихо.

— Хуже, — прошептала она в ответ, — скорбь.

Холли вздохнул, уютно обнял ее, пристроив голову на своем плече. От него пахло клубникой.

— В ту ночь, — сдавленно проговорила Тэсса, любуясь на звезды, — когда безумие накрыло Лондон, я чувствовала каждого из них. Взрослых захлестывала ненависть — они бросались друг на друга и хватались за ножи. Дети испытывали ужас и забивались в самые темные углы, которые могли найти. Это их и спасало. Сто пятьдесят человек получили ранения и трое погибли. Вот что бывает, когда инквизиторы сходят с ума.

— Ты не похожа на сумасшедшую.

— Кто знает. В Нью-Ньюлине нет зла, и меня не покидает мысль о том, что, пока я здесь прохлаждаюсь, другие, юные инквизиторы работают вместо меня. Чувствую себя дезертиром.

— Это мания величия, — невозмутимо отозвался Холли. — Мир прекрасно проживет и без твоей защиты, Тэсса Тарлтон. Без тебя и твоего безумия. Считай себя капитаном, списанным на берег. Ты не пригодна для дальнейшей службы, так что умерь свою гордыню.

— Не пригодна, — повторила она с горечью. — Но где найти новый смысл? Я завидую тебе — у тебя-то есть дело всей жизни, которое никто не отнимет.

— А вдруг меня разобьет паралич? Или я утрачу вдохновение? Я уже испытывал однажды творческий кризис сроком в целый год. Вот что такое экзистенциальный ужас.

— Год, когда ты был влюблен и занимался сексом? — Тэсса приподнялась на локте, разглядывая его лицо.

— Кошмарный год, — скривился Холли. В лунном свете он был похож на призрака — бестелесного и воздушного. И только прикосновения напоминали о том, что рядом человек из плоти и крови.

— Какой она была?

— Не знаю. Я был ослеплен сиянием ее глаз, и ямочками на щеках, и улыбкой. Я визуал, Тэсса, влюбляюсь глазами. Боюсь, что за весь год я даже не попытался понять характер той женщины. Видишь ли, в чем дело, я изо всех сил избегаю настоящих чувств, потому что обычно это все ведет к драмам. А драмы — не мой конек. Предпочитаю порхать беззаботной бабочкой.

— Тогда что ты делаешь в этой постели? — спросила Тэсса. — Я просто преисполнена драмами.

— И сам не знаю, — ответил Холли, — балансирую на краю пропасти, возможно.

Утром, когда Тэсса спустилась с чердака, куда отнесла миску молока призраку Теренса Уайта, на кухне уже разгорелось настоящее сражение.

Холли завтракал тостами с клубничным джемом и пытался выглядеть непринужденно, но это сложно было сделать с учетом нависающего над ним Фрэнка Райта.

Тот, по обыкновению, выглядел мрачно и угрожающе.

— Я ни за что не полезу в твою микроскопическую микроволновку, которую ты по недоразумению называешь автомобилем, — рычал он.

— Но надо думать об экологии, — опасливо возражал Холли. — Твой ржавый металлолом способен прожечь дыру в озоновом слое.

— Будете спорить — погружу вас в катафалк, — пообещала Тэсса, насыпая себе хлопьев.

Фрэнк, который провел в линкольне несколько очень долгих суток, скрипнул зубами.