test

Там, под кустиком, был заброшенный немецкий бункер времён Второй мировой. В одну из своих вылазок на «Хозтехник» Эммочка обнаружила его и залезла туда, решив, что нашла вход в подземные помещения завода. Разобравшись, что бункер не имеет никакого отношения к «Хозтехнику», Эммочка не огорчилась, а сделала из покинутого, но отлично припрятанного и защищённого бронёй помещения тайное убежище. Филлипс пристроил к тяжеленной бронированной двери новый замок – вместо уничтоженного Эммочкой – и теперь эти двое обсуждали в бункере свои секретные дела.

Света, к сожалению, не было, и «люстрами» служили два мощных фонарика: Эммочкин и Филлипса. Они спустились неглубоко – в самое первое помещение, положили фонарики на стол, который Филлипс приволок из особняка Гопникова и уселись на толстые пни, которые Филлипс вырубил в лесу. Эммочка поставила на стол коробку и раскрыла её.

- Вытаскивай, – сказала она.

Филлипс залез в коробку чуть ли, не с головой, начал вытаскивать некие пухлые папки. Их было штук семь, или восемь, и они заняли весь стол.

- Много, да? – ехидно осведомилась Эммочка, когда Филлипс выложил последнюю папку и занял место на пне. – Так вот, дорогуша, всё это не стоит и клочка от вот этой вот маленькой бумажки!

Эммочка полезла рукою в карман и достала пожелтевший от времени лист, свёрнутый в четыре раза.

- Этому маленькому листику нет цены, – продолжала «дифирамбы» Эммочка, помахивая листиком перед неказистым носиком Филлипса.

- Опять какая-то твоя дутая «утка»! – угрюмо протарахтел Филлипс. – Садись, давай и будем разбирать эти архивы и дышать клопами!

- Постой, дорогуша, – не унималась Эммочка и не спешила «дышать клопами». – Это записка, которую написал Гопников перед смертью. И, знаешь, что? – она наклонилась к Филлипсу, установив свои густо накрашенные глаза у него перед носом, выдохнула «морозную свежесть» «Орбита».

- От жвачек язва будет, – флегматично сообщил Филлипс, проигнорировав разрекламированную Эммочкой бумажку. – Если беспокоит запах изо рта – обратись к врачу!

- Тебя забыла спросить! – огрызнулась Эммочка, и тут же продолжила, не теряя пафоса: – Знаешь, что именно Гопников написал здесь?

Филлипс молча, раскрыл первую пухлую папку и начал «дышать клопами».

- Гопников указал здесь истинные координаты «Наташеньки» и даже начертил план, врубон, или тупняк?

Филлипс замер над распахнутой папкой. Дышать клопами враз перехотелось. Довольная эффектом, Эммочка прохаживалась взад-вперёд в свете двух фонариков и кокетливо помахивала своей бесценной бумажкой.

- Ты сможешь залезть на «Наташеньку» сегодня же ночью, – сказала она. – Говори «спасибо» за то, что я отдам её тебе! Ферштейн, или снова – тупняк?

- А ну… – Филлипс сделал неожиданный выпад вперёд, выбросил руку и отнял у Эммочки «завещание Гопникова».

- Ты – дрепанаспис !.. – пискнула Эммочка, но Филлипс оттолкнул её в темноту бункера.

- Сейчас я гляну, на что ты меня накалываешь, гарпия, – он развернул свёрнутый листок и увидел, что на нём – действительно, шариковой ручкой начерчена карта!

- Прости за «гарпию», – пробубнил Филлипс, читая, что там мелкими и корявыми буковками накарябал Гопников.

- То-то! – буркнула из угла Эммочка. – Скунс ты!

- Хорошо, согласен на скунса, – оскалился Филлипс, жадно поглощая каракули Гопникова. – Потому что «усы» будут тебе, «дорогуша»! – жёлчно передразнил он слова и интонацию Эммочки.

- Что б ты провалился! – разозлилась та, схватила со стола свой фонарик и собралась уйти, но споткнулась о какой-то ящик и повалилась носом вниз. Она едва успела выставить вперёд руки, а то бы разбила нос.

- Чёрт! Понаставили же! – если бы Эммочка могла, то сожгла бы злополучный ящик своим испепеляющим взглядом. – Э-эй… – её что-то привлекло в этом ящике, и она откинула его пыльную, металлическую никак не закреплённую крышку.

Ящик был доверху набит бумагами. Все они густо покрылись пылью и пожелтели от безжалостного времени. Эммочка стёрла ладонью серую пыль и, посветив фонариком, заметила на страницах машинописный текст. «Die dichtenwolken » – кто-то когда-то напечатал на этом плотном, потрёпанном по краям листе.

- Филлипс! – позвала Эммочка, не решаясь взять находку в руки.

- Отстань! – отогнал её поглощённый картой Гопникова Филлипс.

- Я что-то нашла! – Эммочка хотела прочитать, что же тут написано, но не понимала ни слова. – Чёрт! – со злостью чертыхнулась она. – Идиотский немецкий язык! Какой кабан только его придумал?!

- Что ты там нашла? – заинтересовался Филлипс и отстал, наконец, от рукотворной карты, подобрался к Эммочке, стараясь ни обо что не споткнуться.

- Дурню какую-то! – ответила Эммочка, не в состоянии прочитать написанное. – Иди, глянь, если хочешь!

Филлипс присел на корточки и взглянул на Эммочкину «дурню».

- Дура ты, – оценил Филлипс умственные способности Эммочки и выхватил у неё из рук пыльную бумагу. – Ты хоть знаешь, что означает слово «дихьтенволькен»?

- А, скунс его разберёт? – огрызнулась Эммочка, пытаясь отобрать бумагу у Филлипса и вернуть её себе. – Я её нашла!