test

- Ты не ползи, – ласково пропел Ежонков, выдвигая из кармана свой гипнотический маятник. – От меня не уползёшь. Лучше сядь поудобнее и вспоминай, кто тебе этот мобильник дал, зачем ты в квартиру ломился. Ну, и так далее, и тому подобное!

Кубарев заподозрил, что его, по-видимому, пытаются взять за жабры, и поэтому ненадолго стушевался. Однако после замешательства нашёл в себе силы возразить:

- У меня есть права человека!

- Не спорю, – Ежонков не убавил ласковости, но при этом надвигался на прижавшегося к стенке Кубарева с неумолимостью айсберга, что когда-то надвигался на обречённый «Титаник». – У тебя, дружочек, есть право заснуть и сказать правду. Спи… Спи… Спи…

Ежонков начал качать у длинного носа Кубарева свою гайку на шнурке и в такт колебаниям гайки повторять это слово: «Спи». Сидоров около Серегина, было, заклевал носом, но Пётр Иванович растолкал его, чтобы сержант, заснув, не повалился на пол. Кубарев оказался легко внушаемым, и заснул минуты через две. Когда он перестал проявлять внешние признаки жизни, гипнотизёр Ежонков затолкал гайку назад в карман и провозгласил:

- Готово!

Недобежкин включил на своём мобильном телефоне режим диктофона, поднёс его к апатичному и неумытому лицу спившегося Кубарева и вопросил у него о дорогом мобильнике.

- Рыжо-ов! – простонал Кубарев, выговорив букву «Р» на французский манер.

- Кто такой Рыжов? – осведомился Недобежкин.

- Рыжо-ов! – повторил Кубарев, не меняя интонации.

- А в квартиру ты зачем ломился? – Недобежкин слегка изменил тему, боясь, что Кубарев зациклится на Рыжове.

Но Кубарев таки зациклился. На вопрос о квартире он ответил так же, как и на первые два:

- Рыжо-ов!

- Ежонков! – напёр Недобежкин на гипнотизёра, который, чтобы не мешать, отошёл в сторонку. – Давай, разблокируй этого зомби!

- Невозможно! – вынес вердикт Ежонков. – Это у него такой вид «звериной порчи». Вместо того чтобы ржать, или блеять, он повторяет слово «Рыжов»!

- Чёрт! – буркнул Недобежкин. – Чтоб их с ихней порчей! Чёрт!

Смирнянский поглядел на чертыхающегося Недобежкина с сочувствием и мягким голосом осведомился:

- Ну, Васек, я могу идти?

- Нет! – Недобежкин отрезал Смирнянскому попытку исчезнуть в коридоре, потому что вспомнил про полицейский слёт в Вашингтоне, на который ездил майор Синицын и он, Смирнянский.

- Ну, ездил! – согласился Смирнянский. – Только это ещё в эру динозавров было! Я и не помню ни зги!

- Не «в эру динозавров», а в девяносто девятом! – поправил Недобежкин. – Так что, рассказывай, видел ли ты там человека по фамилии Синицын?

- Я тебе, Васек не скажу до тех пор, пока ты не приберёшь отсюда этого… Дубарева? Или как его там?

- Кубарева, – подсказал Ежонков. – Только он всё равно ничего не поймёт! Он в состоянии глубокого транса!

- Всё равно, пойдёмте отсюда! – отказался от Кубарева Смирнянский. – Он не поймёт, так поймут другие! Ты же, Ежонков, сам говорил, что мозг ничего не забывает! Так вот, если этот алконавт связан с результатом, то когда его похитят – результат его загипнотизирует и считает всё, что мы при нём говорили. Сечёте?

- Ладно, убедил! – под таким напором сдался даже Недобежкин. – Идёмте в коридор.

В коридоре было тепло и тихо. Тепло, потому что, вместо выбитого Ярославом Семеновым, вставили новое окно, а тихо – потому что Кашалота опять отвезли в суд. Смирнянский опёрся своей тощей спиной о дверь одной из пустых камер, дождался, пока подтянется арьергард, который состоял из сонного Сидорова, и неторопливо, с выражением и расстановкой начал удивительный рассказ:

- Синицын, – сказал он. – Был реальный кадр. Даже тогда, в «лихих девяностых», умел провернуть такие вещи, что и у меня волосы шевелились! К нему один раз, там, в гостинице, в Америке, какой-то американец в номер заходил и вывесил табличку «Не беспокоить». Он у Синицына битых два часа сидел, а потом – ушёл. Но я слышал, как он сказал ему: ««ГОГРу» нужна база русских!». Тогда я не понял, что это за база русских такая. Но сейчас я уже знаю, что тот америкашка имел в виду нашу «Наташеньку».

Пётр Иванович слушал этого Смирнянского и просто давался диву. Как же так?? Честный Синицын, который ни разу в своей жизни не замял ни одного дела, не посадил ни одного невиновного, и вдруг – за «Наташенькой» охотился?? «Ну, нет, такого не бывает, и этот Смирнянский что-то перепутал, – убеждал себя Серёгин. – Да, он ошибся… Или нет? А что если Синицын проник в дело «Наташеньки» дальше, чем можно, и его за это «наградили» «звериной порчей» и заставили из юристов переквалифицироваться в бомжи?? Жестоко… Но скольких эти черти уже попортили?? И кто следующий??».

====== Глава 56. Сидорова похитили. ======