test

- Да? – удивился Ежонков, обладая устаревшей информацией о том, что Верхние Лягуши перебиваются без милиции годами. – Мы были в Верхних Лягушах в прошлом месяце и не нашли там и следа участкового. Чего вы врёте?

- Да назначил я участкового! – плаксиво проныл Соболев, уткнувшись носом в свою столешницу. – Чего вы все от меня хотите?? Другие кофе пьют, а я тут с уфологами проклятыми воюю! У меня уже вот такая голова!

Надо же, и у этого голова «вот такая»! В чём-то раскисший Соболев смахивает на Недобежкина… Такой же издёрганный, скорее всего, замучился со «звериной порчей», которая внезапно поразила обитателей его изолятора. Кстати, о птичках… надо бы применить к этим голубчикам гипноз Ежонкова…

- Повыкидал я их всех! – проворчал Соболев, когда Пётр Иванович пожелал посетить изолятор. – Алкашня. Допились уже, совсем скозлились! Я им – слово, они мне – «БЕ!», я им – слово, они мне – «МЕ»! Чёрт, чёрт бы их подрал! Корми бесплатно, чёрт!

Да, Соболев окончательно развинтился, и в кабинете у него стоит душная жара. Хоть бы вентилятор какой подключил, а то пот с него бежит водопадами… Или хотя бы пусть снимет пиджак…

Когда же Пётр Иванович поинтересовался Переглуховыми – Соболев буркнул, что он – не учасковый – и отправил всех к лейтенанту Матвею. Серёгин был не против того, чтобы идти к лейтенанту Матвею. У Соболева, кажется, истерика, может быть, Матвей поспокойней будет? Но Ежонкова пришлось оттаскивать за уши – так уж вознамерился он применить гипноз. Соболев глазел на этого Ежонкова, как тот упирается и не хочет идти к лейтенанту Матвею, и с новой силой грыз свои бедные ногти.

Да, лейтенант Матвей, несмотря на то, что сам побывал в «чёртовых» катакомбах, был куда спокойнее начальника. Он что-то писал, сидя у себя за столом, и про Переглуховых охотно рассказал следующую историю.

Переглуховы были небедны. Они обитали в глубине села, на центральной улице в коттедже, который, как и Краснянское РОВД, был двухэтажен. Кем работал Переглухов-старший – лейтенант Матвей не вникал, опасаясь за собственное здоровье. Пётр Иванович прекрасно понимал его: порой связываться с некоторыми «деятелями науки и культуры» бывает хлопотно и очень больно. Лучше не подходить к ним вообще – целее будешь.

Госпожа Переглухова являлась домохозяйкой, и выходила из апартаментов только к гаражу, чтобы поехать в Донецк в гипермаркет. Старший сын Переглуховых давно проживал в Киеве и имел непыльную должность где-то в управлении юстиции, а вот младший… На Искандере природа отдохнула. Во-первых, он не вышел ростом – в восемнадцать лет всего метр пятьдесят семь. Во-вторых, мозгов ему тоже было отпущено не шибко: школу едва закончил, папины финансы спасли его от провала на выпускных экзаменах. В университет ДонНТУ так же попал, въехав в приёмную комиссию на родительской крупной купюре. Первый курс перебивался на взятках за зачёты, на сессии выплыл, благо Переглухов-старший подарил ДонНТУ компьютерный класс… Кроме того, Искандер был склонен к алкоголизму, частенько нализывался до веников и чёртиков, и тогда начинал буйно дебоширить, драться и портить урны и скамейки. В драках ему перепадало в глаз и в челюсть, так как бычьей силы он не имел, за искалеченные скамейки платил папа, а вот за ларёк и кражу шоколадок он получил условный срок и попал в милицейскую базу. Родство с Зайцевым у Переглуховых было весьма зыбкое: господин Переглухов приходился сводным братом матери Сергея Петровича.

Серёгин даже не знал, как ему быть. С одной стороны, обеспеченные, со связями в Управлении юстиции Переглуховы могли бы послужить отличной крышей «чёртовой банде». С другой стороны – обеспеченные Переглуховы могли просто высокомерно не общаться со сводными родственниками. А с третьей стороны – обеспеченные Переглуховы могли просто не пойти на контакт и спустить на докучливого Петра Ивановича прожорливую цепную собаку. Что делать? Сидоров настаивал на том, что нужно обязательно поехать к ним и «подпушить Ежонковым», лейтенант Матвей – опасливо предостерегал о некой скрытой угрозе и советовал к Переглуховым не соваться. Пётр Иванович был дотошен, как истинный следователь. Взвесив все «за» и «против», он постановил, что Переглуховых всё-таки, надо навестить. А осторожного Матвея мысленно отнёс к «робкому десятку» – слишком уж он осторожен, перестраховщик какой-то.

Покинув лейтенанта Матвея, Пётр Иванович Серёгин и его отряд отправились прямиком на «резиденцию» Переглуховых.