test

- Они не прижмут нас. На нас у них ничего нет. Если парни не скажут… Они не доберутся до нас. Документов никаких нет. Все липа. Включая машины.

- Ты уже избавился от нее?

- Да. Она и раньше принадлежала не мне. В гаражах…

- В гараже уже ничего нет.

- Это хорошо. Клуб будет держаться от нас подальше. Мы все равно ничего не знаем о них, в отличие от ментов, они в курсе, что у нас на них ничего нет. Только Франк мог их сдать.

- Жека… Влад… Кас… Я....

- Я не хочу о нем разговаривать.

Они замолчали. Я чувствовала запах сигарет. Сигарет, с которыми никогда не расставался Саня.

- Как она?

- Вчера вновь свалилась в обморок. Не есть, не пьет. Цепь, спасибо что...

- Не за что.

- Я не знаю. Я не могу, – в голосе Кира я почувствовала слезы. – Я не могу поверить, что его больше нет. Понимаешь? Я каждую минуту… Жду… Что мне позвонят и скажут, что это была ошибка, что на самом деле он спасся, что он выжил.

- После такого не выживают, – тихо произнес Саня. – Кир, мне очень больно и тоскливо. Я сам не сплю, не ем.

Я провела рукой по ненавистным мне обоям. Слезы скатывались по моему лицу, впитываясь в подушку. Я хотела забыться, заснуть. Провалиться.

И вновь эти обои. Второй день. Я не могла собраться с силами, чтобы сходить в туалет. Я до сих пор ничего не съела, не выпила. Кое-как поднявшись, я испытала головокружение. Слез уже не было. Они закончились. Глаза ужасно болели. Кажется, я растерла их. Возможно, я даже могла ослепнуть. Мне было все равно. В дверь постучались.

Вошел Кир. Он был одет в черные брюки и черную рубашку. Его абсолютно белое с огромными синяками вокруг глаз лицо осветилось солнцем, пробивающимся в окно.

- Переоденься, – выдавил он из себя. – В общем…

На этом слова кончились. Втянув в себя как можно больше воздуха, он кивнул и вышел из комнаты. Я не знала, зачем он попросил меня об этом, у меня не было сил. Накинув на себя легкую кофту, оставшись в грязных джинсах с той самой ночи, я выползла в коридор, хватаясь за стены.

Увидев меня, Анджела подхватила за плечо, не давая свалиться.

Молча повела меня к выходу. Зачем? Вместе мы спустились на улицу. Это был жаркий день. Солнце освещало все вокруг. Пели птицы. Смеялись дети. Возле подъезда стояла незнакомая для меня машина. Ломоносова открыла заднюю дверь и помогла мне сесть. Я ничего не спрашивала. Мне было все равно. Кир с Анджелой в полном молчании сели на передние сидения. Мы поехали. Поехали, сохраняя гробовое молчание. Было очень сложно дышать. Голова кружилась. Сводило живот. Меня рвало. Но рвать было нечем.

Когда я поняла, куда мы едем, мне стало еще хуже. Подставив лицо согревающим лучам солнца, я пыталась собрать в кулак все оставшиеся внутри меня силы. Это получалось очень плохо. Эти два дня я жила лишь воспоминаниями, своим воображением. Валяясь на кровати в полубеспамятстве, вспоминала разные веселые моменты прошедшего года. Сжимала рукой свою руку, как это делал Дима. Пыталась ощутить его запах. Воображала, что вот он. Позади. Сейчас обнимет меня, сожмет в объятьях. Сейчас начнет шутить. Доведет меня до приступа безумия.

Выбравшись из машины, я обвела глазами многочисленные памятники. Нас уже ждали. У дороги припарковались еще несколько машин. Следуя за братом, я прошла мимо захоронений. Сохраняя молчание, мы остановились возле могилы. Посмотрев на их лица, я почувствовала, что падаю в обморок. Опустившись на скамейку, облокотилась на решетку.

Нас было семеро. Семеро людей. Знакомых. Друзей.

Кир, Анджела, я.

Цепь молча рассматривал лица родителей Франка. Он так же был одет во все черное. Тоже похудел и осунулся за последние дни.

Шнурок. Не сумев набраться храбрости, он стоял в отдалении, пытаясь придумать себе отвлекающее занятие.

Оторвав взгляд от матери Димы, я встретилась взглядом с Сашей.

Александра. Саша. Саша Аверина.

Моя подруга. Посмотрев на нее, я, не выдержав, заплакала. Я не знала, когда она узнала обо всем. Звонила ли мне. Пыталась ли она достучаться до меня. Не знала.

Рядом с ней стоял Иван. Смотря куда-то вдаль, будто бы выглядывая кого-то, он сжимал рукой ее плечи.

Все мы собрались здесь. Приехали, но не могли произнести ни слова.

Проведя рукой по памятнику, Цепь подошел к сумке, валяющейся возле меня. Достав оттуда литровую бутылку водки, он принялся вскрывать ее. Никто не обращал на это внимание. Кажется, каждый из нас был занят собственными мыслями. Открутив крышку, он обвел взглядом всех присутствующих.

Молчание. Со слезами на глазах, я рассматривала диминых родителей.

- Блять, – вырвалось у Саши. – Да пошло оно все к чертям!

Вскрикнув, он разбил бутылку об ограду.

- Господи, – закрыв руками лицо, он опустился рядом со мной на скамейку. – Я не могу.

Через пару минут он вновь потянулся к сумке.

- Саша, прекрати! – попросил его Шнур.- Пожалуйста, хватит!

Не выдержав, я поднялась со скамьи. Я не могла больше смотреть на их лица. Я пообещала им, что буду с ним вечно. При них я призналась ему в любви.

- Это ты... – сделав шаг в мою сторону, проронил Шнурок. – Это ты-ы...

- Остановись, – попросил Кир. – Не надо.