test

-Чёрт... – проворчал Сенцов, восстановив равновесие, и засветил карманный фонарик. Он не включал свет, чтобы не тревожить зря датчики – поэтому и запасся фонариком. Луч света скользнул по полу и выхватил из мрака неуклюжего робота, состоящего из кубического корпуса и четырёх колёс. Робот, видимо, был сломан и валялся на боку прямо под ногами. Сенцов не стал пинать его и отбрасывать в угол – он просто переступил через него и двинулся дальше, вглубь бессбойного отсека, к толстой решётке, которой был отгорожен от мира доктор Барсук. Учёный спал – как и все нормальные люди по ночам – и в бессбойном отсеке висела гробовая тишина. Ну что ж, придётся этого толстячка разбудить – Сенцов ни за что не уползёт отсюда несолоно хлебавши! Подкравшись к решётке, Константин заглянул за её прутья и увидел, что Барсук спит на правом боку, лицом к нему и во сне что-то жуёт. -Барсук! – позвал Сенцов достаточно громко и направил в холёное лицо учёного луч света своего фонарика. -А-ня-ня... – пробормотал во сне Барсук, словно большой ребёнок и... отвернулся на другой бок. Звонящая в таком случае начала бы стрелять, но Сенцов этого делать не стал: могла сработать аларм-сигнализация. Он мягко, но настойчиво повторил: -Барсук! Учёный пошевелился, но просыпаться не стал – наверное, налопался на ночь и видел сны про... еду. -Да просыпайся же! – не выдержал Сенцов и свирепо рявкнул, вызвав в недрах тёмного бессбойного отсека жутковатое эхо. -Ай-яй! – взвизгнул доктор Барсук, заплескал жирненькими конечностями и с размаху навернулся со своей узкой “девичьей” кроватки на пол. -Ой-й... – плаксиво заныл он и забарахтался гигантским перевёрнутым жуком. Сенцов же терпеливо ждал, когда же всё это закончится, учёный проснётся и обретёт разум. -Что вам от меня надо?? – подал Барсук испуганный голосок и водворился на кургузые ножки, потирая те части тела, которые получили ушиб. -Не кричите! – предостерёг Сенцов, приложив палец к губам. – Вопросы касаются спасения мира, поэтому, чем правдивее и полнее вы ответите – тем больше шансов у человечества выжить! Доктор Барсук устрашился. В свете фонарика Сенцов отлично видел, как он побледнел и отполз вглубь своего тесноватого узилища, наткнувшись на кровать. -Спрашивайте... – пискнул доктор Барсук, остро чувствуя свою вину – за то, что подарил Траурихлигену трансхрон. Сенцов разыскал для себя “табурет” – жёсткий стальной ящик о четырёх ногах, который Репейник использовал неизвестно для чего. Очевидно, ноги ящика были разной длины: придвинув его поближе к Барсуку, Константин сел и закачался. -Чёрт возьми... – ругнулся Сенцов, потому что короткие стальные ножки гулко стукнулись о металлический пол. Найдя зыбкий баланс, Константин постарался устроиться поудобнее и задал доктору Барсуку первый вопрос: -Расскажите мне про деосциллятор. -Зачесались! – проскрежетал доктор Барсук, зевая во весь рот и одёргивая полосатую пижаму, которая была ему маловата. – Я рассказывал про деосциллятор раз сто, а ваш умник смеялся и бухтел, что это невозможно! -Барсук! – перебил Сенцов, опасаясь, как бы его не застукала тут какая-нибудь “ловушка” Репейника. – Не тяните время! -Ладно! – фыркнул Барсук, усаживаясь на мягкий диванчик. – Деосциллятор – это генератор и излучатель сверхсильных потоков энергии. С его помощью можно замедлить, а так же, вовсе остановить колебания континуума, создать обратные колебания, а так же – сверхколебания! Я знаю, что вы не знаете, что такое обратные колебания, вы даже не понимаете их физический смысл, и поэтому я расскажу вам только основное, чтобы вы хоть чуть-чуть осознали, что вас ждёт, если вы не остановите Траурихлигена. Если простые колебания распространяются по синусоиде – они не вызывают ощутимых перемен нормохроноса, потому что математически точка нормохроноса постоянно находится в начале координат. А вот, обратные колебания распространяются по косинусоиде, и это значит, что точка нормохрноса накладывается на какую-то другую точку континуума, в зависимости от амплитуды колебаний. Из-за этих наложений возникают спонтанные пробросы органической и неорганической материи, локальные схлопывания и хроносбои небольшого значения! А вот сверхколебания чреваты глобальной катастрофой, потому что точки, подвергающиеся наложению не просто накладываются одна на другую, а выбиваются и взаимозаменяются, уничтожая друг друга! И, если количество таких наложений достигнет критического – произойдёт схлопывание континуума, то есть, второй первородный взрыв! Траурихлиген же хотел создать сверхколебания и наложить свой временной срез на нормохронос! Вот, зачем ему деосциллятор – он устроит глобальный хроносбой, и тут всюду получится один большой Рейх! А подопытных ваших он ворует просто так, чтобы провести испытания перед тем, как запустит режим сверхколебаний! Ясно? -А... популярнее... – попросил Сенцов, чувствуя, что ничего не понимает в этих “колебаниях”, “срезах” и “хроносах”, а ему надо точно знать, что задумал Траурихлиген, и может ли он обмануть “вышибалку”. -То есть, если бы у него вышло это сделать, – проговорил Барсук с видимым раздражением из-за того, что Сенцов не даёт ему спать, заставляя повторять одно и то же по двадцать пять раз. – Всё, что есть в нашей с вами реальности – в этой самой реальности, в которой мы с вами живём и в которой есть всё, что нам дорого, уважаемый – исчезло бы бесследно, полностью заменившись реальностью Траурихлигена! – почти что крикнул учёный, чьи сытые щёки покраснели и обливались потом. – А все научные достижения, которые Траурихлиген у нас украл, остались бы у него! Понятно? Его фашисты будут ходить с ракетомётами и летать на Юпитер, а нас с вами не станет! Этот процесс, уважаемый, называется “нулевой сверхцикл”, в результате которого его временной срез станет нормохроносом! Сенцов сидел на железном ящике, баран-бараном, а Барсук, распалившись до предела, продолжал, размахивая руками: -Вы думаете, почему Траурихлиген отправил меня в Освенцим?? Да потому что я хотел помешать ему сделать нулевой сверхцикл! Я сказал ему, что нормохронос исчезнет, и я исчезну, а он только ухмыльнулся и ответил, что только этого и добивается, потому что нормохронос, видите ли, ущербный, а он хочет создать другой нормохронос, получше! Чёрт возьми, я пытался отговорить его, а он – решил сгноить меня в Освенциме!! -Не кричите вы так! – сдавленно прошипел Сенцов, опасаясь, как бы секретная “ловушка” Репейника не реагировала на звук. – Говорите тише! -Вы хоть что-нибудь поняли? – осведомился Барсук, едва ли, не плача. – Для того, чтобы осознать опасность, которая нам всем грозит, нужен настоящий учёный, а у вас, видимо, такого нет! Ваша “мадам Робокоп”, и то посообразительнее будет, чем ваш учёный! -Я, конечно, не учёный... – пробормотал Сенцов, прекрасно зная, что не понял больше половины из того, что ему втюхивал Барсук. – Но я уже уяснил, что Траурихлиген собирается закончить войну в свою пользу и устроить нам Армагеддон! Вернее, собирался устроить, потому что мы ликвидировали ему память, сняли остаточный след и пробросили домой! Скажите мне вот что, Барсук: Траурихлиген мог обмануть нейтрализатор памяти? -И если вы уверены, что победили его – не обольщайтесь! – зашипел Барсук, словно змей, которому тяжёлый сапог грибника отдавил хвост. – Я просто уверен, что он обманул вас, и сейчас во всю готовится закончить войну в свою пользу! Вы тут байдыки бьёте, ищете Теплицкого... А вам нужно отложить Теплицкого, и сражаться с Траурихлигеном в самую первую очередь! Репейник ваш – непробиваемый самшит! Сколько раз я твердил ему об этом, а он не слушает! Может быть, хоть вы прислушаетесь, уважаемый Старлей?? Сейчас, слушая Барсука, как зачарованный, Константин осознавал, что понимает... почти всё! Во-первых, Траурихлиген собирается стереть весь настоящий привычный мир и заменить его своим омерзительным фашизмом... А во-вторых, “вышибалка” Репейника не подействовала на него, Траурихлиген специально согласился пройти её, чтобы лишить бдительности оп... А времени на то, чтобы его обезвредить, у опа остаётся всё меньше и меньше! Вон, как усердно разрывается Барсук – кипятится, прямо весь кипит, будто бы прорицает конец света уже к завтрашнему дню... Раньше Сенцов никогда не чувствовал себя настолько умным – он ни за что бы не расшифровал тех терминов, которыми плюётся упитанный учёный через каждые два-три слова... А теперь они поразительным образом стали ясны ему, словно бы его мозгу вдруг включился... дополнительный мозг! Неужели Репейник, когда промывал сенцовские мозги от гибрида, вкатил ему нечто для повышения интеллекта?? В “дополнительном” мозгу Сенцова разворачивались устрашающие картины катастрофы, которую собирался устроить Траурихлиген, и у Константина сами собою дрожали коленки. Хорошо, что тут темно, и заносчивый Барсук не видит сенцовского страха... Сколько глобальных катастроф уже случилось на Земле? А вдруг они были не случайны, и уже находился такой “Траурихлиген”, который угробил динозавров, взорвал плиоценовое солнце, затопил Атлантиду и организовал Всемирный потоп?? -Я всё понял... мы во всём разберёмся... – сухо выдавил Сенцов, поднявшись на ноги с железного ящика. Константин потянулся прочь походкой робота, потому что обе ноги его сделались, будто из... самшита. Доктор Барсук что-то булькал ему сзади, а Сенцов, бросил ему через плечо: -Спокойной ночи! – и потянулся дальше, прочь из пробойной, в прохладный коридор. Константин жутко не хотел ночевать на базе, хотя и “каюты” для отдыха тут получше многих квартир. Он бы взял игрек-тачку и улетел бы в ретоподъезд, подальше от атолла Ихавандиффулу, в родной Донецк, купил бы пива и глазел бы в телик... Но проведи Сенцов эту ночь по-сенцовски – он проспит до полудня, не побьёт Репейника, и не спасёт Катю... Поэтому Константин выбрал себе “каюту” поудобнее и остался ночевать там...