Тест доктора Купера

– Значит, он ведет не ту игру, о которой говорил мне. Его задача – не «подставить» полковника Мартинеса, а нечто другое, – довольно спокойно отреагировал Кольчугин. – И мне предстоит узнать, что именно Анзор Георгиевич задумал совершить. Думаю, мы совместными усилиями и это сможем узнать.

– По крайней мере, одно известно: полковник Габиани пытается вас «подставить».

– У нас с вами нет никаких данных для такого вывода. И я слишком хорошо знаю Анзора Георгиевича. Он не подлый человек. Использовать меня для достижения своих целей он может. С этим я соглашусь. И попытается использовать, как пытался раньше, в том варианте, который мы рассматривали изначально, – как противостояние Мартинесу и его группе. Но не больше. Он не пожелает доставить мне крупные неприятности. За это я могу поручиться.

– Не будьте так самонадеянны, Давид Вениаминович. Это может вас подвести в критический момент, а мы не всегда имеем возможность «прикрыть» вас своими силами.

– Я не бываю неосторожным при проведении боевой операции. Об этом можно даже не говорить. Кстати, о чем разговаривал Габиани со своими людьми?

– У меня пока нет сведений. Разговор велся на грузинском. Сейчас переводят, потом перешлют на компьютер майору Солнцеву. Он распечатает, доложит мне, я сообщу вам. Если, конечно, это не простое приглашение на застолье. Хотя такое приглашение тоже может оказаться приглашением на какую-то акцию. Но спутник контролирует sim-карты участников этих разговоров, и мне сообщат о всех перемещениях.

– Буду ждать звонка. Кстати, вы мой разговор с Габиани не слышали?

– Нет. Мне еще не успели прислать.

– Был конфликт с парнями Мартинеса. Чисто бытовой. Один из них неприлично повел себя со спутницей профессора Скипидарова. Она отправила его в глубокий нокаут. Второй попытался вмешаться, но помешал я.

– Что за спутница?

– Затрудняюсь сказать. Крупная женщина лет тридцати с небольшим. Может, старше. Вероятно, бывшая спортсменка. Предполагаю, метательница диска. Определил по движениям при нанесении удара. Если бы тот парень поставил блок, она смела бы его вместе с блоком.

– А охрана профессора?

– Одного охранника я определил. Вел он себя странно. Не вмешался в конфликт.

– Может быть, и хорошо, что себя не показал. Иначе пришлось бы его срочно заменить.

– Я мало знаком с системой работы ФСО. Хотя меня она несколько, признаюсь, смутила. Но у меня собственный взгляд на эти вещи. Я не охранник, а противоположная сторона.

– Но конфликт обошелся без последствий?

– Конфликты не бывают без последствий. Я специально вмешался, чтобы привлечь к себе внимание капитана Габиани. В результате он меня узнал. И познакомил с мексиканским бизнесменом господином Валентино Мартинесом. Они вдвоем ждут меня в баре, а я вышел собаку проведать. Она у меня одиночество плохо переносит. Заодно и ответил на звонок полковника Габиани. Все, Виктор Николаевич, мой лимит времени исчерпан. Станете звонить, я могу сразу не ответить – буду в компании. Как останусь в одиночестве, сразу перезвоню.

– Хорошо. До связи…

– До связи…

* * *

Валдай спал, громко посапывая. Приходу хозяина собака обрадовалась, встала и завиляла хвостом, но Кольчугин охладил пыл животного.

– Отдыхай, отдыхай. Я ненадолго.

Отсыпав в целлофановый пакет половину своего запаса травяного сбора с окаменелыми кристаллами прозрачного шмелиного меда – все это он действительно собирал для себя и лечился, когда была необходимость, – Кольчугин закрыл дверь на ключ и заглянул в комнату старшего лейтенанта Сичкаря. Тот, как подполковник и предполагал, сидел за ноутбуком. Но не работал, а просто смотрел в монитор и вертел в руках тренажер, презентованный ему старшим лейтенантом Старобубновым, развивал кисти и пальцы.

– Игорь Евгеньевич, ты к московской программе уже подключился?

– Ага. Подключился, – совсем не по-уставному ответил старший лейтенант.

В принципе, уставные отношения в подобной операции были не только лишними, но и опасными с точки зрения конспирации. И старший лейтенант легко вошел в роль гражданского человека, потому, наверное, что чувствовал себя наполовину гражданским. Кольчугина, привыкшего за долгие годы службы к субординации, такое поведение, впрочем, совсем не покоробило. Приспосабливаться исходя из обстоятельств он тоже умел.

– Есть результаты?

– Я самостоятельно никого не прослушиваю, хотя код доступа к спутнику у меня имеется. Просто провожу для вас дублирующую запись всех контролируемых разговоров и передвижение зарегистрированных в программе sim-карт. Вот и ваш разговор с Анзором Габиани записал. Желаете послушать?

– Нет. Я его помню. А разговоры полковника Габиани с посторонними людьми здесь?

– Я записал. Но там разговаривают по-грузински. Сейчас все переведут и пришлют текст. Я вам доложу.

– Разговоры подполковника Известьева ты тоже прослушиваешь?