Читаем Тест на ДНК. С чего все начиналось? О наследственности, изменчивости и эволюции полностью

Из того немногого, что я здесь сообщил, видно, что работа еще только начата. Я, конечно, колебался, обсуждать ли здесь только лишь начатые опыты. Только убеждение, что проведение проектируемых опытов займет еще целый ряд лет, и неуверенность, удастся ли довести их до конца, побудили меня к сегодняшнему сообщению. Благодаря благосклонности господина директора д-ра Нэгели из Мюнхена, любезно приславшего недостававшие мне альпийские виды, я получил теперь возможности ввести в круг опытов большее количество форм и питаю надежду добыть уже в наступающем году некоторые дополнения и подтверждения нынешним данным.

Если мы сопоставим в заключение приведенные здесь пока еще очень ненадежные результаты с теми, которые были получены при скрещиваниях различных форм гороха и о которых я имел честь докладывать здесь в 1865 г., то мы натолкнемся на весьма существенное отличие. Бастарды Pisurn, получаемые непосредственно при скрещивании двух форм, всегда одного типа; наоборот, потомки их изменчивы и варьируют по определенному закону. У Hieracium, насколько позволяют судить уже произведенные опыты, обнаруживается, по-видимому, как раз противоположное. Уже при обсуждении опытов с Pisurn было указано на существование некоторых бастардов, потомки которых не варьируют; так, например, по Вихура бастарды Salix размножаются как чистые виды, не подвергаясь изменениям. У Hieracium мы имеем, следовательно, аналогичный случай. Возможно ли в таком случае высказать предположение, что полиморфизм родов Salix и Hieracium находится в связи с особенностями поведения их бастардов, является до сих пор вопросом, возбуждающим большой интерес, но остающимся без ответа.

<p>Письма К К. Нэгели</p><p>(1866–1873)</p>I

Высокочтимый господин!

Заслуги Вашего высокородия в области определения и классификации дикорастущих растительных бастардов общепризнанны, и я считаю своим приятным долгом предложить Вашему любезному вниманию описание ряда опытов по искусственному опылению растений.

Опыты были поставлены с различными формами Pisurn, и их результаты показали, что поколения гибридов образуют совершенно своеобразные ряды, члены которых одинаково тяготеют к обеим исходным формам. Появление константных промежуточных форм, которые я неуклонно наблюдал при каждом опыте, заслуживает, по-видимому, особенного внимания. В рядах развития для двух и трех различающихся признаков, которые указаны в моей работе, на первое место были поставлены обозначения константных форм, так как члены располагались по коэффициентам; однако они заняли бы более правильное место, если расположить члены по их естественному сродству с обеими исходными формами, причем тот член, который по всем признакам является гибридом и в то же время обладает наивысшим коэффициентом, окажется точно посредине.

Результаты, полученные Гэртнером в его опытах, мне известны; я неоднократно и внимательно просматривал его труд, чтобы доказать возможное совпадение с законами развития, найденными для моих опытных растений. Однако сколько я ни старался, ни в одном случае я не смог получить ясной картины. Весьма прискорбно, что этот достойный человек не опубликовал подробного описания отдельных опытов и не дал исчерпывающего диагноза для различных бастардных форм, особенно для тех, которые происходили от одинаковых скрещиваний. Такие его указания, как: «Некоторые индивидуумы более приближались к материнскому, другие к отцовскому типу» или «потомки чаще возвращались к материнскому типу» и т. д., слишком общи и неопределенны, чтобы из этого можно было бы сделать твердый вывод. Тем не менее в большинстве случаев можно по крайней мере понять, что возможность совпадения с Pisurn не исключена. Окончательного решения можно ожидать только от опытов, при которых степень родства между гибридными формами и их исходными видами будет обоснована диагностически, а не просто по общему впечатлению.

Для проверки совпадения с Pisurn, по-видимому, достаточно во всех случаях исследовать формы, появляющиеся в первом поколении. Если для каждых двух различающихся признаков окажутся те же численные соотношения и те же простые ряды развития, что и для Pisurn, следовательно, вопрос решен. Ограждение во время цветения в большинстве случаев не вызовет затруднений, так как речь идет только об отдельных растениях, т. е. о таких, цветки которых опылены, и о некоторых гибридах, которые предназначены для образования семян. Бастарды, взятые извне, если их происхождение не бесспорно, все-таки во вторую очередь могут найти применение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Кот Шредингера (Родина)

Атомный проект. Жизнь за «железным занавесом»
Атомный проект. Жизнь за «железным занавесом»

Ученик великого Э. Ферми, сотрудник Ф. Жолио-Кюри, почетный член Итальянской академии деи Линчей Бруно Понтекорво родился в Италии, работал во Франции, США, Канаде, Англии, а большую часть своей жизни прожил в России. Бруно Понтекорво известен как один из ведущих физиков эпохи «холодной войны». В то время, как главы государств мечтали о мировом господстве, которое им подарит ядерное оружие, лучшие ученые всего мира боролись за «ядерное равновесие» и всеми возможными способами старались не разрывать прочные научные связи, помогавшие двигать науку вперед. Понтекорво до последних дней жизни поддерживал дружбу со своим учителем, одним из ведущих ученых «Манхэттенского проекта» Энрико Ферми, а также вел переписку с другими участниками проекта. Воспоминания этого ученого полны необычными деталями, описывающими закрытую и даже засекреченную жизнь ядерных физиков середины ХХ века. Интересная и наполненная яркими событиями судьба, исключительный ум и независимые взгляды позволили ученому создать ряд статей, описывающих мир с простой и понятной точки зрения физика. Именно они вместе с воспоминаниями о жизни в Штатах и СССР, и составили основу этой книги.

Бруно Максимович Понтекорво

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Теория струн и скрытые измерения Вселенной
Теория струн и скрытые измерения Вселенной

Революционная теория струн утверждает, что мы живем в десятимерной Вселенной, но только четыре из этих измерений доступны человеческому восприятию. Если верить современным ученым, остальные шесть измерений свернуты в удивительную структуру, известную как многообразие Калаби-Яу. Легендарный математик Шинтан Яу, один из первооткрывателей этих поразительных пространств, утверждает, что геометрия не только является основой теории струн, но и лежит в самой природе нашей Вселенной.Читая эту книгу, вы вместе с авторами повторите захватывающий путь научного открытия: от безумной идеи до завершенной теории. Вас ждет увлекательное исследование, удивительное путешествие в скрытые измерения, определяющие то, что мы называем Вселенной, как в большом, так и в малом масштабе.

Стив Надис , Шинтан Яу , Яу Шинтан

Астрономия и Космос / Научная литература / Технические науки / Образование и наука
Четыре социологических традиции
Четыре социологических традиции

Будучи исправленной и дополненной версией получивших широкое признание критиков «Трех социологических традиций», этот текст представляет собой краткую интеллектуальную историю социологии, построенную вокруг развития четырех классических идейных школ: традиции конфликта Маркса и Вебера, ритуальной солидарности Дюркгейма, микроинтеракционистской традиции Мида, Блумера и Гарфинкеля и новой для этого издания утилитарно-рациональной традиции выбора. Коллинз, один из наиболее живых и увлекательных авторов в области социологии, прослеживает идейные вехи на пути этих четырех магистральных школ от классических теорий до их современных разработок. Он рассказывает об истоках социологии, указывая на области, в которых был достигнут прогресс в нашем понимании социальной реальности, области, где еще существуют расхождения, и направление, в котором движется социология.Рэндалл Коллинз — профессор социологии Калифорнийского университета в Риверсайде и автор многих книг и статей, в том числе «Социологической идеи» (OUP, 1992) и «Социологии конфликта».

Рэндалл Коллинз

Научная литература
Москва и Орда
Москва и Орда

Монография посвящена отношениям Московского княжества и Золотой Орды с конца XIII до начала XVI в. В ней, в отличие от предшествующей историографии, уделявшей серьёзное внимание лишь двум ключевым эпизодам — Куликовской битве и освобождению от власти Орды, — последовательно рассматривается развитие московско-ордынских отношений на протяжении двух с половиной столетий. В результате выясняется, что устоявшиеся (хотя и противоречащие друг другу) постулаты — «поддержка Ордой Москвы» и «борьба с ордынским игом» — мало соответствуют исторической реальности. По-новому решаются такие вопросы, как отношение к Орде первых московских князей — Даниила Александровича и Юрия Даниловича, последствия конфликта Дмитрия Донского с Тохтамышем 1382 г., датировка и обстоятельства освобождения Москвы от ордынской зависимости.Для историков и широкого круга читателей, интересующихся историей Отечества.

Антон Анатольевич Горский

История / Научная литература / Образование и наука