Читаем Тест на ДНК. С чего все начиналось? О наследственности, изменчивости и эволюции полностью

0 0р + 0Б

р + 1Сд
+ 0Сп + ОС
в = 1 родственник по женской линии

Итого: 60 родственников по мужской линии и 20 по женской.

Числа этой таблицы так незначительны, что нельзя поручиться за совершенную точность выводов. Но они достаточны для доказательства того, что женское влияние слабее мужского при передаче способностей. Однако должно заметить, что разница в итогах во второй степени особенно заметна на племянниках, так как родство это чрезвычайно трудно проследить по женской линии, потому что биографы говорят более о нисходящих от братьев своих героев, чем от сестер. Что касается до третьей степени, то тут доискаться родства с женской стороны еще труднее, и я уверен, что пропустил многих из родственников по женской линии. Надо заметить, что при моих прежних попытках перевес на мужской стороне был еще гораздо значительнее и при каждой проверке моих данных я старался выразить как можно точнее это отношение. Таким образом, хотя сначала я считал мужское влияние значительно преобладающим, но затем пришел к убеждению, что такое заключение не имеет прочного основания и что влияние женщин, может быть, только незначительно слабее мужского. В то время как я пишу эту книгу, меня весьма огорчает мысль, что обстоятельства не позволяют мне определить влияние индивидуальных особенностей матери на ее ребенка, как в дурную, так и в хорошую сторону. По вышеизложенным причинам я считаю их на столько же важными, как и особенности отца, но принужден игнорировать их в большей части случаев за недостатком положительных сведений. При всем этом у меня в запасе есть довольно аргументов для доказательства наследственности таланта. Прежде чем идти далее, я должен просить читателя удержаться от замечания, которое легко может прийти ему на ум, но несостоятельность которого также легко может быть мною доказана. Люди, не вникавшие в смысл моих аргументов, постоянно говорили: «Ваши исследования не имеют цены, так как вы высчитываете только даровитых родственников, не принимая во внимание бездарных; выдающиеся люди могут иметь выдающихся родственников, но в то же самое время и много посредственных, даже тупых, эксцентричных и наконец совершенно безумных». Все это совершенно верно, но нисколько не уменьшает моих аргументов. Если человек разводит сильных породистых собак, но при этом смешивает породы, щенки их редко будут равны по достоинствам своим родителям. Производитель отбирает щенков наиболее подходящих по способностям и скрещивает их до тех пор, пока все изъяны не изгладятся. То же можно сказать о мужчинах и женщинах. Даровитость отца или матери, или даже обоих родителей, вовсе не гарантирует даровитость детей, но лишь несколько повышает на это шансы. Ему в наследство вместе с качествами его отца и матери достается смесь самых разнородных качеств, распределявшихся между его прадедами, прапрадедами и еще более отдаленными родственниками. Наиболее знаменитые и, так сказать, «породистые» семейства человеческой расы, по отношению к их уму и наклонностям, представляют собой самые крайние ублюдки.

Я хочу доказать следующее: если из двух детей один имеет высокоталантливого отца (какой может встретиться один из 4000 или даже из миллиона), а другой – нет, то первый имеет несравненно более шансов на даровитость. Таким образом, я утверждаю, что, как в животном, так и в растительном царствах, новая порода может быть доведена до такой высокой степени совершенства, что будет сохраняться сама собою, требуя только самых незначительных забот для устранения менее совершенных членов, и что соблюдение таких же условий по отношению к человеку привело бы к точно таким же результатам.

Я должен оговориться, что, упоминая здесь о том, что должно составить предмет будущей главы, я забежал несколько вперед и считаю нужным сделать это замечание, зная по опыту, с каким недоверием люди, совершенно незнакомые с законами наследственности, способны отнестись к моим выводам и как упорно держатся они за свои предубеждения.

Перейти на страницу:

Все книги серии Кот Шредингера (Родина)

Атомный проект. Жизнь за «железным занавесом»
Атомный проект. Жизнь за «железным занавесом»

Ученик великого Э. Ферми, сотрудник Ф. Жолио-Кюри, почетный член Итальянской академии деи Линчей Бруно Понтекорво родился в Италии, работал во Франции, США, Канаде, Англии, а большую часть своей жизни прожил в России. Бруно Понтекорво известен как один из ведущих физиков эпохи «холодной войны». В то время, как главы государств мечтали о мировом господстве, которое им подарит ядерное оружие, лучшие ученые всего мира боролись за «ядерное равновесие» и всеми возможными способами старались не разрывать прочные научные связи, помогавшие двигать науку вперед. Понтекорво до последних дней жизни поддерживал дружбу со своим учителем, одним из ведущих ученых «Манхэттенского проекта» Энрико Ферми, а также вел переписку с другими участниками проекта. Воспоминания этого ученого полны необычными деталями, описывающими закрытую и даже засекреченную жизнь ядерных физиков середины ХХ века. Интересная и наполненная яркими событиями судьба, исключительный ум и независимые взгляды позволили ученому создать ряд статей, описывающих мир с простой и понятной точки зрения физика. Именно они вместе с воспоминаниями о жизни в Штатах и СССР, и составили основу этой книги.

Бруно Максимович Понтекорво

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Теория струн и скрытые измерения Вселенной
Теория струн и скрытые измерения Вселенной

Революционная теория струн утверждает, что мы живем в десятимерной Вселенной, но только четыре из этих измерений доступны человеческому восприятию. Если верить современным ученым, остальные шесть измерений свернуты в удивительную структуру, известную как многообразие Калаби-Яу. Легендарный математик Шинтан Яу, один из первооткрывателей этих поразительных пространств, утверждает, что геометрия не только является основой теории струн, но и лежит в самой природе нашей Вселенной.Читая эту книгу, вы вместе с авторами повторите захватывающий путь научного открытия: от безумной идеи до завершенной теории. Вас ждет увлекательное исследование, удивительное путешествие в скрытые измерения, определяющие то, что мы называем Вселенной, как в большом, так и в малом масштабе.

Стив Надис , Шинтан Яу , Яу Шинтан

Астрономия и Космос / Научная литература / Технические науки / Образование и наука
Четыре социологических традиции
Четыре социологических традиции

Будучи исправленной и дополненной версией получивших широкое признание критиков «Трех социологических традиций», этот текст представляет собой краткую интеллектуальную историю социологии, построенную вокруг развития четырех классических идейных школ: традиции конфликта Маркса и Вебера, ритуальной солидарности Дюркгейма, микроинтеракционистской традиции Мида, Блумера и Гарфинкеля и новой для этого издания утилитарно-рациональной традиции выбора. Коллинз, один из наиболее живых и увлекательных авторов в области социологии, прослеживает идейные вехи на пути этих четырех магистральных школ от классических теорий до их современных разработок. Он рассказывает об истоках социологии, указывая на области, в которых был достигнут прогресс в нашем понимании социальной реальности, области, где еще существуют расхождения, и направление, в котором движется социология.Рэндалл Коллинз — профессор социологии Калифорнийского университета в Риверсайде и автор многих книг и статей, в том числе «Социологической идеи» (OUP, 1992) и «Социологии конфликта».

Рэндалл Коллинз

Научная литература
Москва и Орда
Москва и Орда

Монография посвящена отношениям Московского княжества и Золотой Орды с конца XIII до начала XVI в. В ней, в отличие от предшествующей историографии, уделявшей серьёзное внимание лишь двум ключевым эпизодам — Куликовской битве и освобождению от власти Орды, — последовательно рассматривается развитие московско-ордынских отношений на протяжении двух с половиной столетий. В результате выясняется, что устоявшиеся (хотя и противоречащие друг другу) постулаты — «поддержка Ордой Москвы» и «борьба с ордынским игом» — мало соответствуют исторической реальности. По-новому решаются такие вопросы, как отношение к Орде первых московских князей — Даниила Александровича и Юрия Даниловича, последствия конфликта Дмитрия Донского с Тохтамышем 1382 г., датировка и обстоятельства освобождения Москвы от ордынской зависимости.Для историков и широкого круга читателей, интересующихся историей Отечества.

Антон Анатольевич Горский

История / Научная литература / Образование и наука