Тест на измену (СИ)

Что? Это намек на то, что я в течение дня ничего не делаю? Да я уже не помню, когда последний раз обедала! Перебиваюсь бутербродами на ходу. Кофе пью, да. Но одна в своем кабинете, параллельно звоня и печатая на компьютере.

— Вы можете поднять записи с камер видеонаблюдения в столовой и увидеть, что я была там последний раз недели две назад, — строго говорю. — Ваши претензии необоснованны, Павел Александрович. Я задерживаюсь, потому что действительно много работы. Предыдущий гендиректор не хотел публичности, а вы, наоборот, хотите. Мне нужно выстраивать отношения с прессой почти с нуля. Это не так легко, как может показаться на первый взгляд.

Я возмущена. Как он вообще мог подумать, что я прохлаждаюсь на рабочем месте? Да я пашу как лошадь. Вон даже с Ромой проблемы из-за этого начались.

— Хорошо-хорошо, — тут же дает заднюю. — Я ни в коем случае не обвиняю тебя в том, что ты ничего не делаешь.

— А мне показалось, что обвиняете.

— Нет. Просто чаще всего сотрудники задерживаются как раз потому, что у них отсутствует самоорганизация.

— Ко мне это не относится! — рявкаю.

— Я верю.

— Спасибо.

Мое «спасибо» звучит так, будто огрызаюсь. Мне все равно. Пускай мой тон будет не совсем корректным для разговора с начальником. Я оскорблена подозрениями Паши в том, что вместо работы распиваю кофе. Я действительно стараюсь и хочу, чтобы Севастьянов был мною доволен. А он думает, что я прохлаждаюсь!

— Арина, извини, я ни в коем случае не хотел тебя обидеть, — произносит примирительным голосом. — Мне нравится, как ты работаешь.

Возникает пауза. Мне понравилось, какой интонацией Паша сделал мне комплимент.

Комплимент же?

Медленно смягчаюсь, словно сливочное масло на солнце. Еще секунду назад я была обижена и оскорблена, а теперь уже нет. Закусываю губу, чтобы не начать улыбаться в трубку как дурочка.

— Спасибо, Павел Александрович, — тоже говорю примирительной интонацией. — Я правда стараюсь.

— Я вижу. Но все-таки попрошу тебя не переусердствовать, иначе быстро возникнет эмоциональное выгорание. Если ты не успела что-то сделать до конца рабочего дня, то ничего страшного, доделаешь завтра. Работа не волк, в лес не убежит, — на последней фразе он слегка смеется, и я заражаюсь его хорошим настроением.

— Спасибо, Павел Александрович. Думаю, до эмоционального выгорания мне еще далеко.

— И все же, Арина. Береги себя.

Последняя фраза до мурашек пробирает. Рвано выдыхаю. Наверное, Паша это слышит. Снова пауза, лишь тихая музыка из его машины слышна. Я не знаю, что сказать. Паша, наверное, тоже.

— До завтра, Арина, — наконец, прерывает затянувшееся молчание.

— До завтра, Павел Александрович.

Быстро сбрасываю звонок и перевожу дыхание. Почему-то разговор с Севастьяновым тяжело мне дался. Паша сказал «до завтра». Означает ли это, что мы завтра лично встретимся? Или это просто выражение, которое пришлось к слову? Так-то мы за неделю можем всего один раз увидеться воочию.

Ладно… Главное, что Паша заметил, как я стараюсь. Я правда хочу быть ценным сотрудником в его глазах.

С этими мыслями я открываю дверь спальни, хочу сделать шаг в коридор, но врезаюсь в каменное тело Ромы.

Глава 20. Все сложно

— С кем ты разговаривала? — сходу спрашивает. Его голос строг, напряжен.

— С начальником.

— Как его зовут?

Недоуменно гляжу на злого Рому, соображая, что ответить. Он подслушивал под дверью?

— Павел Александрович, — решаю сказать правду. Раз подслушивал, то наверняка слышал.

И в эту секунду я вдруг радуюсь тому, что Паша обязал меня называть его по имени-отчеству. Если бы я сейчас обращалась к нему просто «Паша», то Рома бы все понял.

Вообще, имя Павел для Ромы — как красная тряпка для быка.

— Что-то не так? — спрашиваю слегка агрессивно. Лучшая защита — это нападение. — Я правильно понимаю, что ты подслушивал? — упираю руки в бока.

Вряд ли Рома знает, какое у Паши отчество. А имя Павел очень распространённое. Так что, думаю, я сумею выкрутиться.

— Он молодой?

Неожиданный вопрос. Я полагала, что Рома начнет развивать тему с именем, интересуясь не бывший ли жених теперь мой начальник.

— Не знаю, средний, — неопределённо веду плечами.

— Сколько ему лет?

— А это важно? — повышаю тон.

— Да, важно, — тоже повышает. — Я не хочу, чтобы ты работала с молодым начальником.

— А какая разница между молодым и старым? Думаешь, если я захочу тебе изменить, то не смогу сделать это со старым, толстым и лысым?

В былые времена ревность Ромы бы мне польстила. Я бы сделала вид, что обижаюсь, но на самом деле радовалась бы, что муж меня ревнует. Сейчас же его ревность мне кажется абсурдной. Меня раздражает этот абсурдный допрос и необходимость оправдываться. Уж точно не Роме предъявлять мне претензии.

— Я хочу закончить этот глупый разговор, — продолжаю, пока опешивший Рома не придумал, что еще сказать. — Я не буду увольняться. Но обещаю, что постараюсь реже задерживаться.