Тест на отцовство

Я же что-то хотела от него... Ах, да.

- Роб... Я хотела бы забрать кое-какие вещи. Хотя бы Стёпины.

- Мм... А что они чем-то принципиально отличаются от твоих? Может, куплены на другие деньги. Более... чистые.

Краска бросается мне в лицо.

- Хорошо. Нам не нужно ничего из того, что ты покупал. Отдай только наши документы. И я хотела бы при разводе... получить компенсацию за мамину квартиру. Больше ни на что не претендую.

- А ты не торопись с разводом. Мой тебе совет. Завтра может все поменяться.

- Нет... Не может, Роб.

- Как Степан?

Я опять начинаю нервничать. Я не знаю - как он. Чадов уверяет, что в порядке.

- Со Стёпой все хорошо.

- Его таблетки, - достает из кармана таблетницу.

- Спасибо, - раскрываю ладонь, желая оттолкнуть. - Не нужно. Мы уже все купили.

Там ничего особенного. Гомеопатия, витамины, ноотроп... И всё же после его слов, я физически не могу это взять.

- И я ещё раз тебя попрошу, соблюдай приличия. А то наши медсестры уже головы сломали гадать, с кем именно у тебя роман. Или сразу со всеми...

- Что?!

- Тебя искал Державин. Потом Хасанов. А потом Истомин. С чего бы вдруг такая востребованность. И совместное распитие кофе.

Мой телефон стоял на зарядке в кабинете, я видимо пропустила звонки. И они позвонили на пост!

Надо им срочно перезвонить. Они уже несколько часов работают с архивами.

- Меня постоянно кто-то ищет! Я здесь работаю, - поспешно ухожу на лестницу.

Набираю Хасанова.

- Рус, ты звонил?

- Я нашел тебе контакты ординатора, которую уволил Крынский год назад. Там был какой-то скандал с пациенткой. И ее выставили крайней. Но она утверждает, что это вина Крынского. Наша Ира Васильевна с ней в дружеских отношениях. Может быть, она что-то знает.

- Спасибо, Рус!

За дверью на лестнице сталкиваюсь с Борисом.

- Детка, долго... - выдыхает он, впиваясь в губы. - Я на минуту. У меня операция...

- Стёпа?...

- Всё отлично.

- Он плохо ладит с людьми.

- Он плохо ладит с плохими людьми. А бабушка у меня - супер!

Оглянувшись, прижимаюсь губами к его тату на шее. Вдыхаю его запах, кружащий голову. И таю...

Минута уже прошла?

- Ты когда дома начнёшь меня сама обнимать? - шепчет мне в волосы.

- Разве, я не обнимаю?

- Ну так... Только в ответ.

- Я не ощущаю, что ты мой.

- И где я не дорабатываю?

Шаги по лестнице. Мы быстро отступаем друг от друга, создавая "приличную" дистанцию.

Сверху быстрым шагом спускается Истомин, уткнувшись в документы.

- О! - натыкается на нас. - Я Юлию Юрьевну украду?

Лицо Бориса недовольно вытягивается. Неожиданно притягивает меня за талию к себе.

- Часа через два освобожусь, - поцелуй в висок.

Отпускает с Истоминым.

С горящим лицом пытаюсь сделать вид, что все нормально.

Истомин отчего-то верит в это и бровью не ведёт. А может, он просто хорошо играет в покер.

- Костя, ты что-то нашел?

- Кое-что... Пойдем, кофе попьем?

А плевать, что обсуждают! - вдруг отпускает меня. - Даже если Борис не будет приходить ко мне, а я не буду навещать Руса в палате, и отказываться выпить кофе с коллегой... Ничего не изменится. Я все равно буду горячо обсуждаема.

- Пойдём.

- В общем, смотри. Державин ищет точечно косяки. А я взялся за сопоставление документов.

И обнаружил, что у нескольких пациенток, которые отмечены в журнале регистрации поступивших в отделение и журнале движения больных, карты с анамнезом утеряны.

- Такое, к сожалению, бывает...

- Ага. Только врача четыре. А карты утеряны исключительно у пациенток Крынского. Все лежали в платной палате...

- Это очень странное совпадение, - задумчиво делаю глоток.

- Вот список пациенток. Не велик улов, но всё же.

- Спасибо, Костя.

- Добби свободен?

- А мои документы?

- Твои - в порядке, - пожимает плечами. - Всё перефотал. Скину.

Дожидаюсь Бориса. И переламывая удушающее смущение (я всё ещё замужем, всё-таки) беру его под руку, пока мы идём к машине.

- Ой... - подшучивает он надо мной. - У меня сейчас сердце остановится.

Открывает мне дверцу.

- Отчего же?

- От того, что меня наконец-то публично признали, как своего мужчину. Теперь, как приличный человек, я обязан жениться. Иначе, конец твоей репутации!

- Ей и так конец.

Задирает мое лицо за подбородок, целует в губы.

- Если кто-нибудь попробует гавкнуть в твою сторону, просто скажи мне.

Мы едем домой. Моё сердце тревожно ёкает. Как там Стёпа?

Борис неожиданно поворачивает не в тот поворот.

- Куда ты?!

- На набережную.

- Зачем?

- Они гуляют.

Закрываю глаза. Уровень моей тревоги расплавил мой мозг, и он перестал функционировать.

- Я убью тебя, - равнодушно бормочу я.

Борис улыбается.

Вылетаю из машины, оглядываю берег.

- Да вон же они, - подхватывает за талию.

Я вижу Стёпу и меня отпускает.

Мы идём по берегу к ним.

В руках у Стёпы палка.

- Что он делает? - присматриваюсь я.

- Бабушка купила ему удочку.

- О, боже...

Стёпа тянет на себя длиннющую удочку, леска натянута.

- Подсекай ее! Таш-ши! Ну как ты тащишь?! - бегает вокруг него сухонькая старушка. - Вверх таш-ши! - немного шепелявит она.

Перехватывает вместе с ним удочку. Пружиня, она выпрямляется и леска выскакивает из воды, выдергивая рыбину.

С радостным визгом, Стёпа дёргает сильнее и рыбина летит по кругу в нашу сторону!