Тестостерон Рекс

Но, возможно, вы подумали, что стремление женщин к равному труду очень похвальны, однако только у мужчин есть необходимая безжалостность, чтобы пробиваться вперед. Это старая сказка: дескать, эволюционная динамика диктует, что плохой парень доминирует и потому получает девушку, и, соответственно, мужчины от природы склонны быть более агрессивными, чем женщины. По правде, эта цепочка рассуждений вызывает серьезные вопросы⁷⁹. Но, даже если отбросить их в сторону, довод не имеет силы. Неудивительно, но наибольшие половые различия в агрессии проистекают из физического разнообразия. (Вы угадаете два раза из трех, мужчина перед вами или женщина, основываясь на том, выше или ниже среднего склонность человека к физической агрессии⁸⁰.) Но вот два факта о вашей профессии, которые, за некоторыми исключениями, почти всегда оказываются верными. Во-первых, мужчины преобладают на главных и престижных должностях. Во-вторых, они попадают на них не благодаря большей склонности бить людей в нос. Я не о том, что на работе все играют по правилам. Но результаты метааналитических исследований показывают, что половые различия в вербальной агрессии малы либо умеренны. (А кое-где, например в деревне Гапун в Папуа – Новой Гвинее, типичные половые различия инвертированы: женщины знамениты цветастыми агрессивными тирадами, которые они обрушивают на тех, кто им досадил⁸¹.) Что до косвенной агрессии, цель которой “исключить из социума или повредить социальному статусу жертвы”⁸², не запачкав кровью костюм, то эта агрессия скорее свойственна женщинам⁸³. Короче говоря, половые различия в агрессии не помогают нам объяснить профессиональный статус-кво.

Конечно, в профессиональных интересах половые различия более значимы. В предыдущей книге, “Гендерные заблуждения” (Delusions of Gender), я внимательно изучила свидетельства, которые, по идее, должны доказывать, что эти интересы “встроены” в мозг. В соответствии с данными одного часто используемого опросника, более 80 % мужчин сообщают о большем интересе к “предметам”, а средняя женщина гораздо больше увлечена взаимодействием с “людьми”⁸⁴, и это проявляется в профессиях, которые женщины выбирают в последние 30 лет⁸⁵. Однако психолог Вирджиния Вэлиан заметила, что обозначение сферы как “предметной” или “человеческой” не делает ее таковой. Например, три субшкалы в опроснике, которые составляют “предметную” сферу, требуют очень широкой трактовки “предмета”: включая “глобальную экономику, теорию струн, умственные представления или теннис” – и термин становится “пустым”⁸⁶. Вэлиан также полагает, что предубеждение о том, какой пол взаимодействует с предметами, повлияло на сочинение утверждений опросника. Почему, например, такая деятельность, как “разобрать и заново собрать наряд” или “попытаться воссоздать блюдо, попробованное в ресторане”, не появляется в этих шкалах?⁸⁷ Вэлиан замечает, что оба пола искусственно разделяются, когда их разносят по категориям либо “люди-предметы”, либо “люди-люди”. По сути, интерес к предметам не мешает интересоваться людьми, и наоборот. Многие мужчины и женщины, разумеется, интересуются и тем и другим, иначе они не смогли бы выполнять свою работу. Например, я не позволю брать у меня кровь медсестре, какой бы она ни была участливой, если она совершенно не интересуется механикой шприца. И я не поручу ремонт дома строителю, которому совершенно не интересна тонкая психология его ремесла⁸⁸.

Одно возражение на утверждения, что пол не слишком хорошо предсказывает, проявит ли человек “мужественность” или “женственность” в той или иной черте, заключается в том, что обычно скромные различия все же приводят к чему-то значительному. Нейробиолог Ларри Кэхилл, как мы уже знаем из введения, предполагает, что аргумент, будто оба пола похожи, потому что большинство различий невелики, “это как заключить после тщательного осмотра стекол, шин, поршней, тормозов и прочего, что мало что отличает «вольво» от «корвета»”⁸⁹.

Однако в такой цепочке рассуждений есть недостаток. На протяжении многих десятилетий исследователи предполагали, что мужественность и женственность – это крайние точки одного измерения: очень мужественный человек соответственно крайне неженственен, и наоборот. По сути, это предположение было встроено в дизайн первой систематической попытки измерить маскулинность и феминность – в новенький опросник из 456 утверждений с осмотрительно туманным названием “Опрос-анализ отношений и интересов”⁹⁰. Опрос выдавал один показатель, который помещал каждого индивида на определенную точку на единственной линии маскулинности-феминности. Так, например, если вы чувствовали, что слово “нежный” больше всего подходило к слову “любящий” или “добрый”, вы теряли балл (конечно же!) за то, что оказывались феминным. Напротив, если ваш разум несентиментально склонялся к тому, чтобы объединить “нежный” с “мясом”, то, возможно, вам трудно добиваться вторых свиданий, но вы хотя бы получали очко за маскулинность.