Тесты для настоящих мужчин. Сборник

За оставшийся вечер я сделала многое. Съездила на «Горбушку», почти официальный центр продажи видеокассет, купила четыре кассеты фильма «Ниже пояса». Я понимала, что выпустить роман по этому фильму попытается обязательно какое-то одно из сотен издательств. Я их могу опередить только за счет нестандартной организации выпуска романа. Роман мог быть заказан уже два дня назад, как только появилась видеокассета. Старт дан, и я своих потенциальных соперников могла обойти только за счет скорости.

Я лично знала сценаристов как минимум четырех выпусков ВГИКа, это почти пятьдесят персон. Из них я должна была определить и уговорить одного. Хотя почему одного? Роман, как и сценарий, могут писать сразу несколько человек.

Я завезла видеокассету секретарю-машинистке отдела боеприпасов своего издательства, которая печатала с диктофона, значит, сможет и с видеомагнитофона.

— Отпечатай только диалоги, — попросила я.

Потом я позвонила Брагиной, она жила в центре, и заехала к ней: мне был нужен телефон. Мы попили кофе, поговорили о наших однокурсницах: кто где работает, кто с кем спит и кто не спит ни с кем вроде меня.

Нужного мне автора я вычислила, пока ехала к Брагиной. Курсом старше нас на сценарном факультете учился Вася Дедков, который обладал уникальной способностью растворяться. Если перед тем, как писать свой сценарий, он смотрел фильм Пазолини, то его сценарий был слепком Пазолини, хотя действие его происходило в Рязанской области.

Я позвонила Дедкову и объяснила суть работы.

— Перепечатанные диалоги ты получишь завтра. За страницу текста ты будешь получать два доллара, нужно пятьсот страниц.

— Есть проблема, — сказал Дедков после небольшой паузы. — Действие фильма, насколько я понял, происходит в Нью-Йорке. Я ни разу там не был. Я не определю, в каких районах Нью-Йорка ходит этот супермен, в марках машин я более-менее разбираюсь, но все детали быта: названия холодильников, пылесосов, телевизоров — их ведь надо из изображения перевести в слова.

Я учла и продумала и эту проблему.

— Ты Вику с параллельного киноведческого знаешь?

— Знаю.

— Она прожила в Нью-Йорке с родителями шесть лет, сейчас у нее там парень, и она к нему мотается в год по два раза. Я попытаюсь с нею договориться, чтобы она тебе прокомментировала всю фактографию по фильму.

— Это скажется на моем гонораре?

— Нет.

Я и так ему пообещала мизер, ниже спускаться нельзя.

— Тогда нет проблем.

Подпольный автор будущего бестселлера сразу повеселел.

Я позвонила заведующей складом типографии, и мы встретились у нее дома. Она, как и я, была в вынужденном отпуске, а утром и вечером убирала какой-то офис рядом со своим домом.

Она мгновенно поняла, что мне надо. Мы подсчитали, сколько потребуется на тираж в пятьдесят тысяч. У нее на складе были излишки. В результате бумага мне обошлась в два раза дешевле самой низкой цены на бумагу в этом месяце. Я ей тут же оплатила излишки и дала деньги для начальника типографии. Я впервые убедилась, что можно украсть по-крупному, если человек заинтересован, чтобы у него украли, ведь крали не его личное, а государственное, мифически-общее, значит, ничье. К тому же она распоряжалась такими огромными ценностями и получала за свою ответственность такую мизерную зарплату, что воровство считала, наверное, разумным перераспределением или местью государству, которое не ценило ее верности и ответственности.

Самое странное, я не испытывала никаких колебаний, угрызений совести, что украла собственность нескольких американцев. Я не заплачу и половины стоимости работы автора, я украла две тонны бумаги у государства и еще украду, не платя за электричество, амортизацию типографского оборудования, я заплачу только девочкам-печатникам, и то мизер.

ОН

Это был незапланированный вызов. Я знал, что для консультаций приезжает светило английской онкологии. И раньше вызывали зарубежных медиков, но привилегией быть осмотренным мировой величиной раньше пользовались не больше двух десятков деятелей первой величины в стране. В этот раз английского хирурга-онколога вызвали для тещи чиновника из администрации президента. Я хорошо знал стоимость визита и операции — зарплата нескольких сот рабочих за год.

Англичанин посмотрел мои анализы, осмотрел меня и стал говорить медленно, чтобы переводчица успевала переводить. Я заговорил с ним по-английски, вернее, мой английский был похож на американский. Даже американцы принимали меня за техасца, Татьяна с детства жила в Далласе.

— Вы долго жили в Америке? — спросил хирург.

— Моя жена американка.

Хирург был моложе меня лет на двадцать, но тоже не мальчик.

— Я советую вам оперироваться, вы выиграете несколько лет жизни, — сказал хирург.

— Сколько?

Хирург еще раз посмотрел в выписку моей болезни и подчеркнул год моего рождения.

— Этот вопрос скорее к Богу, чем ко мне. Но без этой операции вы увидите очень немного рассветов. Простите за банальность.

— Я знаю. Местные эскулапы дают мне год.

— Они преувеличивают…