Тэтчер и тэтчеризм

Следует заметить, что изменение приоритетов в развитии механизма корпоративного взаимодействия с первых же месяцев правления Тэтчер испытали не только профсоюзы, но и предпринимательские организации о чем уже отчасти говорилось выше. И дело здесь отнюдь не сводилось к снижению их "представительских функций". Отказ от государственного протекционизма, осуществлявшегося с помощью субсидий, льготных условий кредитования и прочих поощрительных мер, угрожал не только банкротством и разорением отдельных фирм и корпораций, но и деиндустриализацией целых регионов и даже в известной мере - страны в целом. Недаром этот термин с середины 80-х годов прочно вошел в оборот и специальной и популярной экономической литературы и публицистики, а сама проблема "деиндустриализации" со временем стала одной из центральных в дискуссиях между тэтчеристами и их противниками. Естественно, что такого рода стратегия не могла не ослабить позиций предпринимательских организаций и их главного рупора - Конфедерации британской промышленности.

После выборов 1983 г. перекос в сторону более тесных отношений правительства с финансовым, нежели промышленным, капиталом скорее усилился, чем ослаб. Как показали события уже второй половины 80-х годов, отношения Тэтчер с влиятельными кругами Сити также оказались не лишенными противоречий и даже известного драматизма, вызванных ее стремлением "навести порядок" в функционировании финансовых институтов и исключить участившиеся случаи коррупции, крупных спекулятивных операций, неэтичного поведения и т.д.[272]

Как это последнее обстоятельство, так и анализ политической стратегии Тэтчер и ее правительства в целом не дают оснований полагать, что демонстрировавшаяся ими свобода действий явилась лишь результатом игры на противоречиях внутри правящего класса, своего рода политики "разделяй и властвуй". Важнейший источник этой свободы - относительная самостоятельность государства, которая в годы правления Тэтчер существенно возросла, в частности, в результате реализации тэтчерист-ской доктрины "сильного государства".

Другим существенным моментом взаимодействия правительства с бизнесом явилось то предпочтение, которое начали оказывать М. Тэтчер и ее министры отношениям с отдельными крупными корпорациями, в значительной мере в обход предпринимательских организаций[273].

Склонность правительства вести дела с отдельными корпорациями не в последнюю очередь вытекала из его стремления не столько ликвидировать или до крайности ослабить традиционный механизм корпоративного взаимодействия, сколько модифицировать его в указанном направлении, а также по возможности "индивидуализировать" его. Усилия Тэтчер по развитию партнерства с бизнесом преимущественно по этой, "компанейской" линии, вытекавшие из ее же антипатии к "большим профсоюзам", "большим организациям" и "большому государству", не разрушали корпоративизм, а лишь направляли его в русло более конкретных и деловых, "деполитизированных" отношений с бизнесом.

Между тем само по себе наличие множества фирм в каждой отрасли и даже в производстве какого-то одного продукта делает объективно неизбежным посреднические или, точнее, представительские функции отраслевых, региональних национальных предпринимательских организации в их отношениях с государством. Поэтому ориентация на ограниченное число крупных и тем более сверхкрупных фирм, большая часть которых к тому же является транснациональными, неизбежно оттесняла на второй план средний и мелкий ассоциированный бизнес и поощряла опасную монополизацию производства. Неудивительно, что чем дальше, тем больше этот последний проявлял недовольство экономической политикой правительства. И если в первые годы правления Тэтчер в британской печати нердко можно было встретить утверждения, будто для нее и ее правительства превыше всего приоритеты малого бизнеса, то уже к концу первого срока пребывания ее у власти от этих иллюзий не осталось и следа.

Как видим, антиколлективистская" стратегия Тэтчер, несмотря на сопровождавшую ее риторику, отнюдь не покончила ни с коллективизмом, ни с корпоративизмом. Правда, что касается первого, то он был серьезно ослаблен и идеаолигически психологически, и организационно. Тем не менее и профсоюзы как организации, и тред-юнионизм как элемент сознания и поведения лиц наемного труда никуда не исчезли и остались важной частью социального и политического ландшафта Британии. Что же до Корпоративизма, то здесь дело было не столько в ослаблении, сколько в модификации утвердившейся ранее модели отношении государства с организациями и объединениями по интересам. Роль массовых организаций была существенно ослаблена, тогда как влияние более узких групп представляющих интересы бизнеса и средних слоев, заметно возросло Сама же система представительства интересов не только сохранилась, но и получила дальнейшее развитие.

3. "Государство благосостояния" и свобода выбора