Тэтчер и тэтчеризм

Как известно, явление это было не только британским, обширные при- городы в 50-60-х годах стали создаваться и в других странах Запада, и многие из читателей, наверное, помнят, как наша пропаганда умудрялась видеть в этом исходе населения из центра на периферию признаки "упадка" и чуть ли не деградации образа жизни горожан. Слов нет, у жизни в пригородах есть и свои минусы, и главные из них - отдаленность от культурных центров, сложности с сообщением, растянутость коммуникаций. Однако, если учесть, что переселявшиеся семьи, как правило, имели собственный автомобиль, а часто и не один, а также все средства массовой информации, эти проблемы в подавляющем большинстве случаев решались относительно легко.

Был у этой миграции и другой, социально-политический аспект. Разру-шение некогда компактных рабочих "коммьюнити" (общин) с их сложившейся социальной инфраструктурой и специфической субкультурой, приводило к ослаблению, а нередко и распаду наиболее надежных бастионов профсоюзного и лейбористского влияния. Автору этих строк во время кратковременного пребывания в г. Лидсе в гостях у известного исследователя британского лейборизма Люиса Минкина привелось воочию убедиться в поистине опустошительном воздействии, которое исход в пригороды оказывал на традиционные рабочие районы. Бывшие некогда очагами спайки и солидарности бары, клубы, школы, церкви, спортивные площадки либо обрели уже иную "мультирасовую" жизнь, либо пришли в запустение. Тон в микрорайоне стали задавать наиболее энергичные, склонные к коммерции выходцы из Пакистана и отчасти Индии, что особенно наглядно проявлялось в оживлении, царившем вокруг многочисленных принадлежавших им закусочных и магазинчиков, превратившихся в своеобразный центр нового сообщества. Как объяснил мне профессор Минкин, практически распались и прекратили существо- , вание некогда жизнестойкие и активные местные партийные и профсоюзные организации.

Подобную же картину полного или частичного разрушения традиционных рабочих субкультур мне приходилось наблюдать и в ряде других некогда процветающих промышленных центров страны.

Естественно, что переселявшийся в пригород рабочий и его семья уже оказывались совершенно в иной социальной среде, среде "среднего класса". Да и его собственный образ жизни и особенно образ жизни его детей мало чем напоминал их прежнее, "пролетарское" существование. Отсюда - и ослабление заинтересованности в поддержании связей с некогда столь близкими ему и по духу, и по требованиям лейбористами, превращение "естественных" связей с партией в связи "инструментальные", основанные на рациональной оценке той "выгоды", которую дает ему поддержка этой партии и ее приход к власти. А отсюда всего один шаг и до перехода на сторону другой партии, что, как мы уже видели, стало происходить все чаще и чаще.

Еще быстрее ослаблялись или утрачивались прежние политические связи у тех, кто полностью порывал с рабочей профессией и либо становился "мелким буржуа", либо превращался в хронически безработного.

Преисполненное решимости реализовать свою программу разгосударствления жилья, сформированное в 1979 г. правительство в срочном порядке провело через парламент законодательство, согласно которому каждый желающий мог на сравнительно льготных условиях (рассрочка выплаты стоимости дома, невысокая оценка и т.п.) приобрести занимавшееся им жилище в собственность со всеми вытекающими отсюда правами. И практически тут же началась распродажа. Десятки, а затем и сотни тысяч семей становились домовладельцами, а к концу 80-х годов число их превысило миллион. Это составило около пятой части всего муниципального жилого фонда, доля которого сократилась с 30% в конце 70-х годов до 25% в 1988 г.

Популярность мер по продаже муниципальных домов во многом объяснялась тем, что у новых домовладельцев оказывались развязанными руки для всякого рода улучшений, перестроек и даже реконструкций ставших их собственностью домов. В периодической печати начала 80-х годов нередко встречались снимки традиционной муниципальной застройки, на которых унылая и однообразная череда домов то и дело прерывалась выбивавшимися из общей картины домиками или секциями с новыми, более широкими и нестандартными оконными рамами, красивым крыльцом с верандой, веселой раскраской фасада и т.п. В дальнейшем такие картинки уже перестали быть новинкой, и каждый житель страны или иностранный визитер, не поленившийся посетить такие районы, мог легко убедиться в этом.

Описанные изменения - отнюдь не мелочь и не экзотическое украшение тэтчеристской Британии. Они наглядно свидетельствовали о том, что и психология "демократии собственников" стала укореняться в сознании все более широких масс британцев, готовых ради удовлетворения своих "мелкособственнических" инстинктов платить деньги, и порой немалые, за право жить в своем, а не наемном жилище и распоряжаться им по собственному усмотрению.