Тэтчер: неизвестная Мэгги

– Хорошо посоветовавшись с коллегами, я пришла к выводу, что в интересах единства партии и перспектив победы на всеобщих выборах будет лучше, если я сойду с дистанции и предоставлю возможность другим членам кабинета вступить в борьбу за лидерство. Я хочу поблагодарить всех членов кабинета за оказанную мне поддержку. [650]

Она напоминала покойника, зачитывающего себе эпитафию на своих же похоронах. Дважды ее голос срывался, а подступивший к горлу комок мешал говорить. Маргарет переполняли чувства несправедливости и бессилия. Как никогда, ей было обидно, что, оставаясь непобедимой для лейбористов и членов собственной партии, она была вынуждена признать свое поражение.

После ответных слов благодарности от членов кабинета Тэтчер с вернувшейся решимостью объявила, что сейчас нужно сомкнуть ряды и объединиться против Хезелтайна. После небольшого перерыва на кофе, во время которого стране было официально объявлено об отставке премьер-министра, Тэтчер рассказала собравшимся о беседах с Горбачевым и Бушем, о недавнем визите в Париж. Когда все разошлись, Маргарет написала письма Горбачеву, Бушу и главам «Большой семерки».

Вечером к ней в комнату зашла Кэрол, так еще и не успевшая поговорить со своей матерью один на один.

– Привет! – как ни в чем не бывало сказала Маргарет.

– Мам, ты героиня…

Здесь голос Кэрол задрожал, и она заплакала.

– Я не знаю, как ты через все это прошла, – начала она сквозь слезы. – Это настолько ужасно! Что они с тобой сделали! Члены твоей партии – полная дрянь!

– Они сделали то, в чем потерпели фиаско лейбористы на трех выборах подряд, – тихо ответила Маргарет. [651]

Тэтчер еще долго не сможет смириться с произошедшим. Она будет обвинять консерваторов в недооценке Хезелтайна, в трусости, организации «секретного голосования» и, в конечном итоге, в предательстве. Однако время решений еще не прошло. Необходимо было сделать последний шаг и назвать имя преемника.

Тут и возникли сложности.

– Основная проблема заключалась в том, что в моем окружении не было человека, которому я могла бы доверять полностью и который смог бы сохранить мое наследие, – признается потом Маргарет. [652]

Выбор преемника едва не превратился в фарс. Считалось, что у Тэтчер есть две потенциальные кандидатуры – Дуглас Хард и Джон Мейджор. Маргарет отдавала предпочтение второму. Но если отбросить личные симпатии и взглянуть на ситуацию беспристрастно: мог ли Мейджор (или Хард) в самом деле продолжить преобразования, начатые «железной леди» одиннадцать лет назад? К сожалению, ответ был отрицательный. И Маргарет, какие бы чувства ее ни переполняли, не могла это не понимать. Именно поэтому она первое время не объявляла кандидатуру преемника. И что самое поразительное, в какой-то момент даже думала сделать ставку на своего главного противника Майкла Хезелтайна.

Но последнего не произошло [653]. Ставка была сделана на Мейджора, и на повторных выборах 27 ноября он одержал победу. В тот день преемник Тэтчер набрал 185 голосов, Хезелтайн – 131, Хард – 56. Забавно, но Джону потребовалось для победы на 19 голосов меньше, чем его предшественнице. И самое удивительное, ему не хватало именно двух голосов [654], чтобы одержать окончательную победу. Но, в отличие от случая с Тэтчер, два голоса уже не сыграли принципиальной роли, так как и Хезелтайн, и Хард объявили, что полностью поддержат своего соперника в случае третьего раунда.

Пройдя через внутренние помещения на Даунинг-стрит в резиденцию канцлера казначейства, расположенную в соседнем комплексе зданий, Тэтчер лично поздравила нового премьер-министра Соединенного Королевства.

– Случилось то, о чем я мечтала уже давно. Теперь будущее определенно. [655]

Маргарет хотела выйти с ним на публику, но ей тактично намекнули, что это неблагоразумно. Настал его «звездный час», и будет гораздо лучше, если Мейджор выйдет один.

Еще никогда боль от потери власти не была настолько ощутимой. Фотокамеры запечатлели отрешенное лицо экс-премьера: Мэгги с сожалением и горечью наблюдала за тем, как ее протеже купался в первых лучах национальной славы.

Чувство разочарования было сильнее и оттого, что для Тэтчер Мейджор был совершенно не тем, кому она согласилась бы добровольно передать власть.

– Основная беда консервативной партии заключается в людях, подобных Джону, – признается она Харду спустя несколько лет.

– Почему же вы передали ему власть? – удивился Дуглас.

– Потому что Мейджор был лучшим в этой скудной компании! – как-то обреченно ответила Маргарет. [656]

Аналогичных взглядов придерживался и ее супруг. В своем первом, последнем и единственном полноценном интервью, данном собственной дочери в октябре 2002 года, Дэнис назвал Мейджора «отвратительным премьер-министром».

– Было бы лучше, если бы он проиграл всеобщие выборы еще в 1992 году. Ему далеко до Мэгги, которую я считаю лучшим премьером со времен Уинстона Черчилля. [657]