Тетерев мечты [сборник litres]

Шёл по улице прохожий,
Шёл как будто в никуда,
Был он Юрой иль Серёжей,
Не узнаем никогда…

– Деня, а ты же пел эту песню в прошлый раз. Разве нет? – перебил пение Гасин.

– Эдик, я пел про троллейбус. Помолчи, пожалуйста.

– Точно, бля! Простите. Точно! Про троллейбус. Светочка, продолжайте о прохожем и в никуда.

– С вашего позволения, начну сначала, – обратилась Светлана к присутствующим. – Итак, песня «Прохожий».

Было заметно, что Светлана занервничала.

Шёл по улице прохожий,
Шёл как будто в никуда,
Был он Толей иль Серёжей,
Не узнаем никогда…

– Так Юрой иль Серёжей или Толей иль Серёжей? Просто для меня это важно, – пробасил Эдуард. – Ещё Чехов говорил о необходимости автором точно понимать суть.

– Действительно. Я действительно сбилась. У меня есть два варианта этой песни. В одном – Юра, во втором – Толя.

– А зачем Юра, если есть Толя, или зачем Толя, если есть Юра? А-а-а… треугольник.

– Я продолжу с вашего позволения.

Стол замер. Норкис шептал непристойности на ухо своей юной спутницы, бесполый юноша без видимого удовольствия водил ладонью по ляжке адвоката Ирины.

Шёл по улице прохожий,
Шёл как будто в никуда,
Был он Толей иль Серёжей,
Не узнаем никогда.

Ну а может, был он Витей,

Или песня про Илью,
Вы меня, друзья, простите…

– За такую вот хуйню, – неожиданно выпалил Гасин и громко захохотал.

Кто-то тихо хихикнул, тёща Дениса вышла из-за стола, прошипев «ужас», ресторатор Борис закрыл лицо ладонью, чтобы окружающие не видели, как он давится от смеха.

– Светочка, простите бога ради. – Гасин встал и сложил ладони на груди. – Больше ни слова не пророню. И ваше здоровье.

– Если вам не нравится моё пение, я готова зачехлить гитару, – процедила Светлана.

– Ни в коем случае! Не позволю! Пойте, пойте, птичка, а я молчу.

– Эдику больше не наливать! – громко проговорил Денис.

– Я начну ещё раз, – оповестила Света и запела.

Первые два куплета Гасин не заметил, но сломался на третьем…

Как в него влюбилась с ходу
И рукой махала вслед,
Как узрела в нём породу
Тех, кого в помине нет.

– А припев будет? – поинтересовался Гасин, и Светлана, бросив злой взгляд, ушла в припев.

Он шагал по липкой хляби
И терял с пространством нить…

– И хотел какой-то бабе на ночь глядя засадить, – допел Эдик.

Светлана улыбнулась и несколько мгновений внимательно смотрела на Эдика. Может, пыталась понять, каков он на самом деле, что происходит в душе этого человека. Затем бардесса медленно встала из-за стола, резко занесла гитару за голову и что есть силы врезала Гасину по голове. Но била она не плашмя, а сбоку, наотмашь. Эдуард взвизгнул, резко накренился влево и локтем угодил в скулу флористке Ульяне Порейко. Цветочная фея гортанно завопила, схватила соседа за волосы и, не удержав равновесия, мощным весом завалила всю скамейку с сидящими гостями. Над зелёным газоном стелился русский мат с небольшими латышскими вкраплениями. Светлана укладывала гитару в багажник и громко выговаривала Денису: «Где же ты такого долбоёба нашёл? Знакомить его с женщинами – это преступление!» У веселья появился горьковатый привкус, который тут же залили пивом и напитками покрепче. К полуночи запылал костёр и зазвучали песни не об одиноких прохожих, а о похотливых латышах, которые в Янову ночь бегают за толстопятыми красавицами, чтобы совокупиться с ними под сосной или дубом, о Владимирском централе и младшем лейтенанте. Композитор Норкис попытался перепрыгнуть через огненные языки, но не удержал равновесие и подпалил ногу. Денис названивал Светлане, извинялся и шёпотом говорил, что хочет её. И хочет именно после песни про прохожего. Эдик Гасин часто курил и благодарил судьбу, что она развела его с поющей Светланой. Проснулся он в небольшой спальне для гостей. Рядышком сопела обнажённая адвокат Дроздецка. Бесполого юноши не было. Эдик нашёл бутылку пива, быстро выпил её, глядя на обложной дождь, и понял, что ему хочется секса с этой красивой женщиной. Вечером того же дня Инара гладила Гасина по плечу, приговаривая:

– Забудь. У тебя холодно, наверняка нечего есть. Поедем ко мне, растопим камин, а там посмотрим.

Следопыт

Александр достал из холодильника пакет майонеза, купленный на скидках в «Пятёрочке», выдавил несколько толстых «червяков» на квадрат чёрного хлеба и с жадностью впился в лакомство. Один из полусгнивших клыков пронзила резкая боль, Саша поморщился, крутанулся на месте всем своим жирным телом и, потирая щёку, отправился к компьютеру. Мессенджер «Фейсбука» показывал пять непрочитанных сообщений.