Тетька. Уроки внеклассного воспитания

– Я тозе хосю так – показывая взглядом на вязание, ответила Тетька.

– Ну, хочешь, давай, попробуй, – она достала из сумки клубочек и пару блестящих коротких спиц. – Давай свои пальчики, я покажу как нужно.

Присев рядом, на лежанку, мама взяла в свои руки тетькины, и осторожно начала набирать петли. Девочка старательно повторяла мамины движения. Процесс так увлек ее, что она не заметила, как мамины руки ее отпустили, и вот она уже сама протаскивает ниточку, сквозь тугую петельку, от напряжения вытягивая губы трубочкой. Получилось! Вскинула гордый взгляд на маму.

– Ну, надо же, получилось! – удивилась мама – молодец, давай, продолжай!

Придвинув фонарь поближе к печке, мама пересела на свой табурет и опять уткнулась в вязание. Было тепло и так тихо, что слышно мерное постукивание спиц:

– Так-так, так-так, так-так… – звучали серьезные взрослые спицы, вывязывая новую кофту одной из девочек.

–Тюк-тюк… тюк-тюк…тюк-тюк – вторили им малыши.

Глава 12. Сестра.

Надо сказать, что раньше Тетька не задумывалась, кто такая Ирина, почему она живет с ними, чем она занимается. Она всегда была рядом, сколько девочка себя помнила. Но в Опарино, все изменилось. Теперь сестра в ее жизни занимала все больше и больше места. Чаще она отводила Тетьку в садик по пути в школу, и всегда забирала ее оттуда. Даже когда мама была дома.

Тетьке такой расклад не нравился. Ирка всегда спешила отвести сестру домой, а та не любила торопиться. Ей нравилось разглядывать новые лужи, цветы, людей, встречающихся по пути. Много всего интересного было вокруг. А эта Ирка:

– Светочка, нас мама дома ждет, ну чего ты встала, как столб? Мама же сказала, что ты должна меня слушаться, я же старшая! – канючила Ира.

Но Тетька ее не слушала. Как раз сейчас она была занята тем, что искала четырёхлистный клевер. Кто-то сказал недавно, что если такой найти, то будешь счастливой. Тетька уже умела считать до четырех. Ей обязательно нужно быть счастливой.

Ирка продолжала канючить, все чаще всхлипывая между слов. И зачем только мама ее родила? Без нее было гораздо лучше.

– Ты чего плачешь? – спросил дяденька, проходивший мимо – случилось чего?

– Да вот мама заболела, попросила сестренку из садика забрать, а эта…. – забормотала Иринка, и совсем разрыдавшись, от внезапного сочувствия в голосе незнакомого человека – эта домой идти не хооочеееет, я ее уже по всякомуууу уговаривалаааа!

– Показывай дорогу, – сказал мужчина старшей девочке, осторожно взяв на руки младшую.

Оказалось, что у мамы действительно была температура. Поблагодарив незнакомца, умыв Иринку, мама накормила девочек и опять легла. Ругать Тетьку она не стала, только потрепала соломенную прядь:

– До чего ж ты упрямая, ребенок! Не просто тебе будет в жизни.

Тетька вообще не помнила, чтобы ее ругали и как-то наказывали. Даже тогда, когда она закопала на пустыре за домом свою новую сандалю. Совсем недавно мама прочитала ей сказку про Мурочку. Какое чудесное дерево у нее выросло.

– Вот мама обрадуется, если у меня такое же дерево вырастет!

Откопала ямку, положила сандальку. А Мурочка ее поливала, нужно домой за леечкой.

– Тетька, ты, где сандалю потеряла, – ахнула мама, увидев дочь босиком.

– Я не потевява. Я ее закопава.

– Да зачем же ты это сделала, тебе, что сандалии не понравились? – удивилась мама.

– Понавивись. Сюдо-дееево посадива!

Рассмеявшись и обув ребенка, мама отправилась искать потерю. Перекопали они пол пустыря, но так ничего и не нашли. И долго еще Тетька вспоминала свои новые красивые сандальки, и такую нечестную сказку про Чудо –Дерево. Так ей от этих воспоминаний становилось горько и обидно.

Надо сказать, что в Тетькиной жизни, в Опарино, огорчений было не так уж и много. Но если они случались, то совсем не по ее вине.

Тетька сидела на кухне, зажав уши руками.

– Мамочка, миленькая, не бей меня, пожалуйста – визжала Иринка в соседней комнате – я так больше не буду, мамочка! Прости меня, пожалуйста.

– Да что же ты за дрянь такая – кричала мама, раскрасневшись от злости, отхлестывая кожаным ремнем ребенка – будешь еще так, будешь?

Черные локоны, выбившиеся из прически, лезли в глаза, в распухший от слез нос и липли к влажным губам. Убрав с лица волосы тыльной стороной ладони, мама бросила ремень на пол, опустившись на пол рядом с дочерью, обессилев от выплеснувшейся ярости:

– Что же за наказание мне такое досталось? Мать сутками работает, чтобы прокормить вас, а ты уроки выучить не можешь? – Обняв ее, завыла, не в силах сдержать в груди отчаяния, захлестнувшего ее целиком.

Тетьке было очень жалко Иринку с ее жидкими косичками, но все-таки больше ей было жалко маму. Дети часто плачут по разным причинам, но когда плачут взрослые, детям становится по-настоящему страшно. Зайдя в комнату, девочка тихо подошла к маме и обняла ее:

–Не плачь, мамочка! – приговаривала она, поглаживая своей маленькой ладошкой роскошные мамины волосы – мы очень тебя любим. Правда, Иринка?

И они еще долго сидели на полу, обнявшись, наперебой уговаривая друг друга больше не плакать, признаваясь друг другу в любви.

Глава 13. Друг.