Тетрадь из автомобильного бардачка

Эту войну нужно было прекращать в зародыше, и Валентина набрал уже я сам. Перед звонком я, образно выражаясь, взвесил сухой остаток. Во-первых, коллеги-конкуренты не получили единственный экземпляр действующего устройства, и по легенде, на которой я буду стоять насмерть, тот уничтожен. Во-вторых, им неизвестен рабочий диапазон для возвратной схемы. На эти частотно-волновые характеристики мы вышли в период раздельной работы лаборатории, и в журнальные записи именно тех опытов Оля в первую очередь внесла изменения. С другой стороны, все мои техзадания, как и промежуточные образцы модулей, остались в НИИ. В сочетании с большим опытом коллег этого вполне достаточно для создания стабильной модификации устройства, предшествующей финальному варианту. Конечно, и тут нашу троицу можно понять, продаться потенциальным хозяевам вместе с лошадью и телегой вышло бы дороже, чем просто с одной телегой. Но и сейчас у них на руках имеется солидный научно-практический капитал, который можно многократно приумножить, если двигаться в верном направлении.

Примерно такие акценты я и расставил в разговоре с Валентином. На этот раз мой визави был немногословен. Видимо, недавняя гаражная история повисла вторым камнем на его душе. С моими доводами Валентин согласился, но явно не хотел расходиться как есть, ведь сила была на его стороне. Пришлось сдать ему нижнюю границу частотно-волнового диапазона в обмен на гарантии личной и имущественной неприкосновенности для Ольги, Саши и себя любимого.

29.05.92

Неделю мы жили с оглядкой – очень неприятные ощущения, – но никаких несчастий с нами не стряслось. От институтских знакомых узнали, что нашей троице с какой-то космической скоростью сделали документы на выезд. Радует, что хотя бы за океаном понимают важность того, чем мы занимались. Ещё говорят, что с ними уезжают несколько человек из закрытых в НИИ лабораторий. Когда мне назвали их фамилии, то захотелось выпить водки и ругнуться матом.

В прошедшие дни я много ездил: Олю возил по ученикам, а Сашку до школы и обратно. Сказалась мания преследования, да и «копейка» стала мне дорога, как никогда раньше. Всерьёз думаю о включении устройства в электрическую цепь машины.

Со следующего месяца выхожу на работу в Рембыттехнике.

05.06.92

Я подключил устройство к бортовой электросети «копейки» и намерен выполнить его запуск из салона, прямо с водительского кресла. Оля ревёт в три ручья и заклинает, чтобы я этого не делал. На примере кирпича убеждаю её, что раз тот вернулся целый, без механических повреждений, следов радиации и признаков воздействия иных агрессивных сред, то мне и машине тоже ничего не угрожает. И в случае чего я успею повернуть ключ снова.

Оля продолжает реветь и напоминает про высокую температуру возвратившихся кирпичей. Возражаю ей, что в хорошей русской парной бывает и пожарче, а люди там часами сидят. И вообще разогрев объекта может быть вызван не температурой в точке выхода, а неизвестной нам физикой процесса возврата.

Оля не сдаётся и пугает асфиксией. Терпеливо отвечаю, что воздуха в салоне, даже с поправкой на негерметичность последнего, должно хватить на несколько минут полноценного дыхания, а значит, моментальное удушье невозможно в принципе.

И такие вот споры со слезами идут у нас уже второй день.

07.06.92

Прошлым летом я нашёл одну уютную лесную полянку. Проехать к ней можно прямо от загородной трассы, а боровые сосны надёжно охраняют это место от посторонних глаз. Здесь я и решил поставить самый главный опыт в своей жизни.

Оля рядом. Думаю, как учёный она меня понимает, но по-женски не может принять такую безрассудность. Впрочем, запас ободряющих слов у меня уже закончился, поэтому я просто молча ей улыбаюсь.

Мы договорились, что через пять минут после старта я выполню повторный запуск устройства на возврат, если только условия в точке выхода не заставят меня сделать это раньше срока. Оля же отойдёт на безопасное расстояние от полянки и будет ждать.

[вырваны листы]