Тетрадь в косую линейку

– На Новый год помнишь Вадик мне подснежники в корзинке подарил, как в сказке «Двенадцать месяцев», чтобы меня порадовать? Я мол тоже волшебником побыть хочу, не всё тебе одной. Помнишь? И я, как последняя идиотка, стала спрашивать, что ему хочется, а он отнекиваться, что ничего. И я с огромным энергетическим посылом пожелала, чтобы сбылось самое несбыточное его желание. Вот чёрт меня дёрнул за язык в тот момент, не иначе! Потому что этот остолоп многократно после этого сетовал, что первая дочь у них будет, а не мальчишка. И в какой-то из дней сформулировал это как желание, типа хоть я и мечтал, чтобы первым пацан был, но уже никуда не денешься, а так бы хотелось. Ну вот и получите… Первым будет мальчишка теперь. Вселенной не сложно рокировочку провести и душу младенца попридержать ещё, если кому-то это в такую радость. А оно ему действительно было так надо и в радость окажется? Причём если хоть кто-то это ему сейчас скажет и вот это всё объяснит, он в лёгкую в окно выйдет и не будет у него никого… Лишь Танюша будет оплачивать два могильных холмика, и всё потому что я захотела сделать человеку приятное. Вот как с Аркадием. Как с «Терновником» тем же. Как только я хоть что-то для кого-то начинаю делать, всё идёт наперекосяк. Я ненавидеть себя начинаю.

– Алиночка, успокойся. Немедленно успокойся. Ты тут абсолютно не причём. Ерунда всё это. Забудь! – бос порывисто встал, подошёл ко мне, поднял со стула и крепко прижав к себе, начал ласково гладить по спине: – Всё хорошо, моя девочка. Не надо себя ненавидеть. Разберёмся. Всё хорошо будет. Ты услышала меня? Всё будет хорошо.

– Вить, для того, чтобы хорошо было, тебе надо поехать к нему и поддержать. Настроить на то, что это случайность, тяжёлое испытание, которое должно сплотить их с Танечкой, и тогда дальше всё хорошо будет. И ни в коем случае не говорить ему то, что сейчас тебе сказала. Он поймёт, конечно, когда-нибудь, что сложилось всё так, как просил, но пусть это будет как можно позже, когда острота восприятия утраты пройдёт. С Таней всё хорошо будет. Лёша всё отлично сделает и одну её не оставит, и поддержать постарается, и седацию, наверняка, догадается применить, а Вадику нужна поддержка. Поезжай и напои его, вот до беспамятства напои и одного до утра не оставляй. Пожалуйста. Можешь это для меня сделать?

– Я это и так сделать могу, но вот тебя оставить в таком состоянии одну не могу никак. Поехали вдвоём.

– Ни в коем случае! Я что-нибудь ляпну, и он почувствует. Поэтому нет. Один ты. Это единственный вариант.

– Тогда будешь ночевать с Димкой. Пусть сидит у тебя. Сейчас ему позвоню.

– Нет, нет, нет! Не смей! Вот позвонишь ему, и разругаюсь с тобой. Не хочу его в таком состоянии видеть.

– Алина, я не оставлю тебя одну, поскольку вижу, как тебе плохо. Ты и так на грани была, а сейчас ещё себя накрутишь. Я не хочу дополнительных проблем. С тобой кто-то должен ночевать, держать тебя за руку и не дать сотворить какую-нибудь глупость. Я бы Владу заставил сидеть, но ты же её пошлёшь, и она уйдёт… Вот как пить дать уйдёт, поскольку в рот тебе смотрит. Если ты что-то сказала, истина в последней инстанции для неё это. А потом рыдать мне будет: я хотела, но она мне не позволила, и я не посмела настаивать… И ведь не пригрозишь ей ничем, поскольку беременна. Чёрт! Даже не знаю, что делать…

– Давайте я посижу ночью с Алиной? – несмело предложил Иварс.

– Ты? – босс смерил его оценивающим взглядом, потом с усмешкой проговорил: – В начале застолья, когда выпить с нами отказался, подумал, что больше дел с тобой иметь точно не буду. Не отказывают мне. Но сейчас понял, что это даже хорошо, что отказывать умеешь и свою линию гнуть. В данном случае мне это на руку. Вот обещаешь, что не уйдёшь от неё, чтобы у тебя не произошло? Вот хоть цунами с извержением. И не дашь ей ни сбежать, ни с собой что-то сотворить. Обещаешь?

– Я клянусь в этом, вот жизнью клянусь, – Иварс клятвенно приложил руку к сердцу.

– Прекрасно. Ладно. Тогда возьми визитку, тут мой прямой номер, если что, связывайся, я поехал, – босс поднялся, протянул Иварсу знакомую мне визитку с орнаментом и номером телефона, после чего поспешно вышел из гостиной.

Я молча проводила его взглядом, потом взяла свою рюмку с коньяком молча залпом допила. Затем взяла и также залпом выпила ту рюмку, которую босс у Иварса забрал. После чего повернулась к Иварсу, хотела попросить его налить мне, но передумала, взяла бутылку сама, налила себе, причём уже не в рюмку, а в стакан для воды и, глубоко вздохнув, на одном дыхании осушила до дна.

– Алина! – Иварс привстал со своего места, попытался удержать меня, но я остановила его жестом руки.

Допив, посмотрела на него и тихо проговорила:

– Мне это необходимо, поэтому не мешай.

– Я обещал следить за тобой. А ты у меня на глазах напиваешься. И я не понимаю, что делать, – в замешательстве проговорил он.