Тетради Шерлока Холмса

Питерса Праведника, его сестры и мисс Пилкингтон нигде не было видно. Но когда Холмс пригласил меня подняться к нему, чтобы обсудить планы на завтра, прямо у входа в номер, на ковре, он обнаружил сложенный листок бумаги, который кто-то подсунул под дверь. Как оказалось, это была записка от мисс Пилкингтон. Холмс развернул листок и, просмотрев, передал мне.

Никакого адреса на листке не было. Внутри содержалось краткое деловое сообщение:

Полагаю, доктор Уилберфорс намеревается перейти к активным действиям. Сегодня за обедом миссис Хакстебл объявила, что через два дня, то есть в пятницу, ложится в его клинику на лечение.

В качестве выходного пособия она согласилась выплатить мне мой месячный заработок. Я решила, что мне следует как можно скорее уведомить вас о происходящем, так как у меня имеются серьезные основания беспокоиться о ее будущем благополучии.

Эдит Д. Пилкингтон

– Я разделяю ее беспокойство, – хмуро промолвил Холмс, вновь складывая записку пополам и убирая ее в свою записную книжку. – Итак, Уотсон, ставки повысились, мы должны немедленно вступить в игру. Рано утром я телеграфирую Лестрейду, объясню ему положение и попрошу приехать в Брайтон с ордером на арест обоих Уилберфорсов. В восемь часов семь минут с вокзала Виктория отходит скорый поезд, который прибывает сюда в девять сорок девять. Я назначу инспектору встречу у входа на Дворцовый причал через четверть часа. Все, что нам остается, – это верить, что мы не ошиблись.

Лестрейд опоздал. Мы с Холмсом, уже переодетые в свои маскировочные костюмы, ожидали его у кассы, разглядывая людей на причале. Среди них было множество рыбаков, вооруженных удочками, а некоторые и складными стульями, – они стремились занять места получше вдоль ограждения и на ступенях спусков, ведущих к дебаркадерам.

Мы с Холмсом тоже вооружились подобающим образом, но совсем для другого дела. Он захватил свой охотничий хлыст, а у меня в кармане пиджака лежал револьвер.

Не прошло и десяти минут, как к нам присоединился Лестрейд, тоже облачившийся во фланелевые брюки, пиджак и канотье. В этом воскресном наряде он выглядел столь непривычно, что я поначалу его не узнал. Только когда он подошел к Холмсу и пожал ему руку, я наконец понял, кто это.

– Все сделано, как вы предусмотрели, мистер Холмс, – вполголоса рассказывал он, пока мы покупали билеты и проходили на причал. – Местный участок согласился выделить нам дюжину полицейских в подмогу. Они здесь – некоторые смешались с толпой гуляющих, другие сидят на причале под видом рыбаков.

Он кивком указал на кучку рыбаков, стоявших у ограждения.

– Если понадобится, я подзову их, дав два свистка.

– Отлично, Лестрейд! – ответил Холмс. – А как насчет сестры Питерса?

– Ее тоже не обойдут вниманием, – заверил его Лестрейд. – К отелю будут направлены две надзирательницы из Брайтонского полицейского подразделения. Ровно в одиннадцать часов они ее арестуют.

– Итак, все, что нам надо, – это дождаться, пока сюда приплывет самая крупная рыба, – удовлетворенно заметил Холмс. – Вне всякого сомнения, она явится с приливом.

Действительно, начинался прилив, а Холмс, несмотря на грядущее столкновение с Питерсом Праведником, казалось, безмерно наслаждался моментом. Он бодро прогуливался по пирсу, вдыхал свежий соленый воздух и наблюдал за происходящим вокруг, не упуская ни малейшей детали, будь то разноцветные платья прохаживавшихся по причалу дам или же находившийся невдалеке пляж с полотняными кабинками для переодевания, купальными машинами[21], осликами и козликами, катавшими детей на тележках, фургонами на конной тяге, расставленными вдоль побережья и ожидавшими туристов, желавших осмотреть достопримечательности вроде Чертова Рва[22]. Хотя в наше время Брайтон превратился в настоящий курорт, по сетям, разложенным на гальке для просушки, и лоткам, на которых торговали рыбой последнего улова, было заметно, что прежде он был обыкновенной рыболовецкой гаванью.

На море, почти теряясь в ослепительных отблесках солнца на волнах, маячили суда всех размеров и форм – гребные шлюпки и ялики, яхты и прогулочные лодки. Вдали смутно угадывались очертания колесного парохода «Брайтон куин», медленно подвигавшегося к причалу, чтобы на одном из его дебаркадеров высадить своих пассажиров.

Я сам был так поглощен всей этой пестротой и мельтешением, что чуть было не пропустил момент, когда в толпе неожиданно возник Питерс Праведник. Заметил я его, лишь когда Холмс дернул меня за рукав.