Тетрагон

– А теперь извините меня. Пойду попрошу врачей дать мне обезболивающее, – произнесла продавщица. Она и в самом деле была очень бледна и едва держалась на ногах.

– Конечно, конечно, – кивнула Эмма.

Продавщица вышла из зала, а Панкрат огляделся, изучая картину разрушения. Пол, усыпанный стеклом, изрезанная осколками одежда на вешалках и опрокинутые манекены, продырявленные стеклами…

Двуликий, разбившийся на осколки…

Он вдруг испытал странное чувство, будто уже слышал нечто подобное и – что самое удивительное – совсем недавно. Легостаев задумался. Эмма записывала имя и фамилию продавщицы в свой блокнот, когда Панкрата вдруг осенило.

– К вопросу о странностях, – произнес он. – Помнишь недавнюю ночь лунного затмения?

– Конечно! – оживилась напарница. – В городе устроили массовые гулянья, а я легла спать пораньше. Но меня разбудили в три часа ночи и вызвали в центр. Разве такое забудешь?! А в чем дело?

– Битое стекло, – задумчиво произнес Панкрат. – Вспомни отчет об одном происшествии той ночи. Свидетели утверждали, что машина сбила человека, а он разлетелся на куски, словно гипсовая статуя…

– Припоминаю, – несколько задумавшись, ответила Эмма. – Мы еще долго смеялись, пытаясь определить, сколько выпили те очевидцы… Пока не увидели запись с камер наблюдения. До сих пор толком никто не знает, что там произошло. А почему ты вдруг вспомнил об этом?

– Сам не знаю, – пожал плечами Панкрат. – Просто тоже необычное происшествие и тоже фигурирует битое стекло. Ну и упоминание об этом Двуликом… А чем закончилось то расследование?

– Понятия не имею. – Эмма захлопнула блокнот. – Им же занимался Яблонский…

Они с Панкратом в очередной раз озадаченно переглянулись.

– Который исчез не так давно… – задумчиво добавила девушка. – Его ведь до сих пор не нашли. Думаешь, это как-то взаимосвязано?

– Вряд ли.

– А может, проверить?

– Думаю, стоит, – согласился Панкрат.

Эмма вернулась к криминалистам, которые внимательно осматривали каждый квадратный сантиметр разгромленного зала, а Панкрат позвонил Владимиру Михайловичу Мерзликину, своему непосредственному начальнику.

Мерзликин слыл человеком вспыльчивым и крикливым, но под его руководством следователи раскрывали самые, казалось бы, запутанные дела, поэтому в полиции к нему относились с большим уважением.

– Яблонский?! – крикнул Мерзликин так, что Панкрат отодвинул телефон подальше от уха. – А при чем тут он?! Вы же вроде взрывом в бутике занимаетесь?!

– Есть одна зацепка, связанная с одним из его прошлых дел… – начал Панкрат, но договорить ему не дали.

– Ты мне это брось, Легостаев! Взрыв в центре города! Знаешь, как на меня начальство насело?! Мэр требует принятия срочных мер!!! Так что кончай заниматься всякими глупостями и сосредоточься на этом проклятом магазине!

– Но Владимир Михайлович…

– Яблонский был тем еще типом! Его делами сейчас занимается другой человек. Не знаю, что он там расследовал в последнее время, но ни одного из его отчетов я так и не увидел! Мы предполагаем, что он оказался продажным полицейским, как сейчас любят говорить в киносериалах. Может, и исчез в связи с этим. Забудь о нем и займись своим заданием!!!

– А кто сейчас занимается делами Яблонского?

Владимир Михайлович назвал фамилию и бросил трубку, напоследок еще раз предупредив Панкрата, чтобы тот занимался взрывом в магазине. Но Легостаев подозревал, что нащупал какую-то важную зацепку, и не собирался просто так от нее отказываться. Он тут же набрал номер названного следователя и подробно расспросил его о делах, которыми в последнее время занимался исчезнувший Яблонский. Узнав все, что его интересовало, Панкрат отключил связь.

– Ну как дела? – Эмма с улыбкой вышла из подсобки. – Мерзликин кричал так, что я слышала его в соседнем помещении.

– Яблонский параллельно вел несколько дел, – сообщил ей Легостаев. – И в оперативной группе, занимающейся происшествиями в ночь затмения, он тоже состоял.

– А что, тогда их было много? – нахмурилась Эмма.

– Тот самый разбитый человек, – начал перечислять Панкрат. – Гигантская собака, наделавшая немало шума в центре города, ограбленный Музей вина и еще несколько довольно странных инцидентов. Причем ни по одному из них Яблонский так и не написал вразумительного отчета. Никаких объяснений случившемуся. Кроме того, он расследовал ограбление театра «Иллюзион», по которому тоже так и не предоставил отчета.

– Подожди! – вспомнила Эмма. – «Иллюзион»? Это же то старинное здание, в котором недавно обнаружили тело мужчины, без вести пропавшего много лет назад! Я хорошо помню это дело!

– Тогда же в подвале театра нашли труп той самой гигантской псины, которая пугала людей в ночь затмения, – припомнил Панкрат. – А еще Яблонский незадолго до исчезновения допрашивал нескольких подростков. Детей владельцев «Иллюзиона». Эти ребята оказались свидетелями того, как машина сбила беднягу и он разлетелся вдребезги…

– Занятно выходит, – задумалась Эмма. – А теперь и сам Яблонский бесследно исчез. Это выстраивается в целую цепочку событий…