Читаем Тетралогия. Ангел оберегающий потомков последнего Иудейского царя из рода Давида. Книга четвертая. Проект «Конкретный Сионизм – Общий знаменатель» полностью

Не ангажированные серьезные ученые, политики и историки отрицают существование палестинского народа как такового. О том же говорят и общеизвестные факты: До 1967 года палестинцы были неизвестны и нигде не упоминались в качестве отдельного народа. И не существовало прежде ни палестинского языка, ни палестинской культуры, ни категорически каких-либо иных признаков, по которым палестинских арабов можно было отличить от арабов Египта, Ливана или Иордании. В Библии письменно и конкретно оговариваются размеры Израильского царства времён Давида 1000-930 лет до нашей эры. И даже в то время, когда эта территория находилась под арабским контролем, никогда не существовало государства, называемого «Палестина» и управляемого «палестинцами». По этому поводу один из крупнейших востоковедов Бернард Льюис сказал: «С конца существования Еврейского государства в древности и вплоть до Британского мандата регион, ныне обозначаемый как Палестина, никогда не был страной и не имел четких границ, а только административные пределы». После Первой Мировой войны в Иерусалиме издавалась арабская газета «Южная Сирия». По словам премьер-министра Израиля Голды Меир, до провозглашения государства Израиль в 1948 году палестинцами называли проживающих в Палестине евреев. Об этом же писал в своей книге «Место под солнцем» ещё один премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу. При этом «Palestine Post» была еврейской газетой, а Палестинский филармонический оркестр – еврейским коллективом. Британцы называли палестинцами еврейских солдат британской армии, в частности бойцов «Еврейской бригады». Слово «палестинцы», применялось по отношению к евреям – жителям Палестины. Подобное определение до 1948 года, можно встретить в газетах и отчетах того времени, а также в художественных произведениях, например в романе известного американского писателя Леона Юриса «Эксодус». Существование палестинского народа отрицали также лидеры арабских националистов. В частности, в 1937 году они заявили членам британской Комиссии Пиля, что термин «Палестина» – это вообще «выдумка сионистов».

Вспоминается май 1948 года, тогда мы провозгласили свое государство. Уже на следующий день пять арабских государств напали на Израиль. Это были реальные, давно уже существующие государства с многомиллионным населением, с действующими, пусть и не очень современными армиями, имевшими на вооружении танки и пушки. А евреев, если кто забыл, было всего только семьсот тысяч. У нас не было солдат, кроме тех, кто прошел подготовку в британской армии во время Второй Мировой войны. Не было офицеров, кроме небольшого количества участников той же войны, пробравшихся через британскую блокаду. Не было военной промышленности, не было нефти, не хватало продовольствия и денег. И в первое время у нас почти не было оружия. Но была твердая решимость сражаться и защитить своих детей, имущество, и уничтожить врагов! И этого оказалось достаточно! Израиль выжил!

В то время Голда Мейер, встретившись с американским сенатором, услышала: «Если над евреями Америки нависнет опасность, они могут рассчитывать только на Израиль – не на Америку. Для вас есть на самом деле только одна абсолютная гарантия, это государство Израиль». Посмотрев прямо перед собой, она ответила: «Не грустите, сенатор, и не беспокойтесь – у евреев есть тайное оружие. Нет не ядерная бомба. Нам некуда отсюда уходить».

И вот теперь у нас, казалось бы, есть все. Деньги, ученые, высокоразвитая экономика, военная промышленность, суперсовременное оружие, хорошо обученные солдаты, храбрые офицеры. И в это же время кучка наглых бандитов держит нашу страну за горло. Они отрицают наше право на существование, обстреливают наши города, посылают террористов убивать наших женщин и детей. И, совершая все это, они еще: «выдвигают условия для продолжения переговоров!» И мы это терпим, в то время как любое нормальное государство на нашем месте давно уже стерло бы их с лица земли!

Каждый раз, когда Армия Обороны Израиля одерживает блестящие победы, арабы начинают взывать о помощи. Вмешиваются могущественные внешние силы, Израилю навязывается очередное прекращение огня, гарантированное ими. Арабы выполняют его до тех пор, пока не восстановят боеспособность и почувствуют себя готовыми к новой войне, после чего грубо нарушают условия перемирия. Могущественные внешние силы заявляют о невозможности поддержать силой свои гарантии и… Израиль, оставшись один на один с врагами, снова вынужден воевать за свое существование. Все это происходит потому, что Израилю ни разу не было позволено завершить войну решающим разгромом противника, сокрушив его волю и заставив навсегда отказаться от мысли об уничтожении Израиля.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза / Детективы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее