Тетрис с холостяками

– Кстати, – сказала она, увидев кого-то в коридоре, – а вот идет председатель профсоюзного комитета Алексей Владимирович Бубнов. Я вас представлю. – И она приветливо махнула рукой высокому грузному мужчине в конце коридора.

Тот, кого назвали Алексеем Владимировичем, немедленно подошел. И тут же начал рассыпаться в комплиментах Ирине Александровне, приложился к ее ручке и только потом углядел рядом оробевшую по привычке Эллочку. И тут же сгреб ее маленькую ручку в свою лапу, но целовать не стал, а потряс, скажем так, по-товарищески.

– Знакомьтесь, корреспондент газеты Эллочка Виноградова, – представила Эллочку Ирина Александровна, – прошу любить и жаловать, а также оказывать всяческое содействие.

– Вы – член профсоюза? – Не отпускавший до сих пор Эллочкину руку, председатель профкома тут же сжал ее еще сильнее.

– Нет, – честно призналась струхнувшая Эллочка.

– Пойдемте ко мне в кабинет – напишете заявление о вступлении. – И Алексей Владимирович поволок Эллочку, как свою законную добычу, в свой кабинет, который оказался почти напротив драгуновского.

– Ну вот и познакомились... – неопределенно, с ухмылкой, протянула Ирина Александровна.

Кабинет у председателя профкома был не менее стильный и просторный, чем у Драгуновой. А мягкие кожаные диваны показались Эллочке еще более внушительных размеров. И столы...

– Присаживайтесь, – и Бубнов ловко усадил Эллочку, слава богу, не на диван, а на стул у своего стола, а сам сел за стол. – Как вам у нас на предприятии?

– Мне все нравится. – Эллочка потихоньку приходила в себя, осваивалась, старалась принять вид гордый, независимый, что, впрочем, сделать было легко, ибо сидящий рядом мужчина не вызвал у нее каких-либо определенных чувств. – Я уже освоилась со всей этой терминологией, названиями оборудования, станков, профессий.

– Уже освоились? – улыбаясь, переспросил Бубнов. – Так быстро? Давно ли вы у нас? – И ловко подсунул Эллочке бланк заявления о вступлении в профсоюз. – Да вы пишите, пишите.

– А мне, как я уже сказала, нравится здесь. А когда что-то нравится, то и разобраться в этом легко. – Эллочка и вовсе пришла в себя, закинула ножку на ножку и послушно писала.

– А кем, если не секрет, вы работали до этого?

– Секрет, но я вам его открою: учителем русской словесности.

– Я тронут вашим доверием... – И забрав у нее заявление, сунул его в папку.

Они проболтали час. Эллочка забылась. Рядом с незнакомым мужчиной, в рабочее время, зная о тотальном контроле со стороны редактора, Эллочка забылась совершенно, отключилась от обычных проблем, расслабилась.

Что поделать, Алексей Владимирович Бубнов умел располагать к себе женщин. Это был высокий, солидный, но в то же время по-мальчишески задорный мужчина лет сорока. Со своей уже наметившейся плешкой и животиком – атрибутами возраста – он все-таки вид имел холеный, как человек, у которого есть деньги и который знает себе цену. Одет был хорошо, даже с некоторым шиком, и аккуратно, что свидетельствовало о том, что за ним кто-то следит: жена ли, мать ли...

На данный момент он видел перед собой новую, еще неизведанную женщину, и глаза его горели. И язык, как обычно в таких случаях, работал как помело. На все случаи жизни у него были заготовлены подходящий комплимент, удачная шутка, ловкий пассаж, и он чувствовал себя на коне. Кроме того, он умел ненавязчиво прикасаться к понравившейся ему женщине, заглядывать в глаза, рассказывать в сотый раз одни и те же «откровения» про себя, но так, чтобы жертва поверила, что все это доверяется именно ей одной. Вся эта артиллерия и была пущена в ход для завоевания глупой разоткровенничавшейся Эллочки, а Эллочка об этом даже и не подозревала.

– Вы знаете последнюю сплетню? – Бубнов перешел на зловещий шепот. – Грядет передел собственности. Пока что предприятие формально в собственности трудового коллектива. Но, говорят, нашелся некий бизнесмен, желающий прибрать его к рукам.

– Я думала, его давно кто-то «прибрал к рукам». Ну, когда все все хапали что ни попадя.

– Тем не менее. Здесь хапать-то особо нечего – одни долги. Это-то и странно, что кому-то наш завод понадобился. Знаете, – Бубнов неожиданно придвинулся к Эллочке почти вплотную, – здесь не все так просто, как кажется... Не зря же Он хочет нас купить...

– Кто? – ахнула Эллочка.

– Окунев. – Профсоюзник шепнул в самое Эллочкино ушко фамилию известного в городе предпринимателя.

– Но зачем ему завод? – удивилась Эллочка. – У него же сеть продуктовых магазинов, турфирм, игровых центров. Он же ничего не понимает в производстве!

– То, что ему интересно, он понимает. Не беспокойтесь. А интересны ему только деньги.

– Так завод ведь еле-еле концы с концами сводит, никакой прибыли. Нечем поживиться.

– По документам – это так. Но ведь зарплату же пусть с опозданием, но платят. И банкротом завод не объявляют. Получается, Окуневу есть чем поживиться.

Эллочка с интересом смотрела на Бубнова. Не сердце ее екнуло, нет. У нее снова отчаянно защекотало под ложечкой и даже больше: все похолодело внутри. Впрочем, все тут же и прошло, как не было.