Тетриус. Книга 2

Агнесс торопливо протянула ему горсть медяков.

— Хватит?

Он посмотрел на деньги и весело подкинул их на ладони.

— С лихвой. Еще и поем на них. — И отправился к повозке.

Фелиция удрученно всплеснула руками.

— Ох, я совсем забыла его покормить!

— Вы о нем и не знали, матушка. Уж скорее это моя вина. — Агнесс не могла допустить, чтобы настоятельница принимала на себя несуществующие грехи. — Мы были заняты более насущными делами. Но почему так долго Сильвер с Беллатором?

Фелиция тоже обеспокоилась и пошла к купальне проверить, как там дела. Прислушалась. Из нее доносились довольные мужские голоса, и она успокоилась. Вернувшись, успокоила и Агнесс:

— Все в порядке. Они моются.

— Как, и Сильвер тоже?

— Он весь перемазался, пока помогал Беллатору смывать сажу. Боюсь, она очень прилипчивая. Надеюсь, воды им хватит.

Вымывшиеся мужчины вышли из купальни уже перед самой обедней. Беллатор был завернут в белую простыню, Сильвер в своем костюме, правда, мокром.

— Пришлось стирать, вымазался в этой дряни по уши. До чего мажется, жуть! Только пальцем задел, уже весь грязный!

— Не будем ее хаять, брат, я еще не видел столь волшебного эликсира, — заступился за спасшую его сажу Беллатор. — Я чувствую себя не только здоровым, но и помолодевшим лет на десять.

Агнесс удивилась. У нее было такое же необычное ощущение.

— В самом деле, сажа просто волшебная. Я тоже чувствую себя отдохнувшим и посвежевшим, хотя мне ее досталось мимоходом. Недаром Феррун над ней так трясется. Интересно, много ли ее в замке графа? — Сильвер о чем-то призадумался.

— Надеюсь, ты не собираешься возвращаться за ней в замок? — Беллатор с опаской посмотрел на брата.

— А что? — Сильвер воинственно сложил руки на груди, подражая великим полководцам. — Представляешь, сколько воинов мы могли бы спасти с ее помощью! Тысячи!

— Феррун на это никогда не согласится. Он считает ее своей собственностью. Хотя, возможно, это и так. Ведь это он нашел ее и открыл целебные свойства, — сказав это, Агнесс подняла голову вверх: колокола монастыря зазвонили к обедне.

Монахини в темных одеяниях потянулись в храм на молитву. Ушла и Фелиция. Агнесс присоединилась к ней. Мужчины пошли в комнату к настоятельнице, где еще совсем недавно лежал умирающий Беллатор.

В ней еще стоял ужасный запах заживо гниющего человеческого тела. Сильвер распахнул настежь двери и окна, выгоняя мерзкое амбре.

Беллатор, удобно откинувшись, сел в кресло с высокой спинкой. Провел рукой по лицу, наслаждаясь прикосновениями без боли.

— Чувствую-то я себя прекрасно, но вот слабость дает о себе знать. Но это ерунда. Пара-тройка дней, вкусная сытная еда, и я буду в порядке.

Сильвер собрал с пола в охапку одежду Беллатора, пропитанную кровью и гноем.

— Это нужно выбросить. Или еще лучше сжечь.

— Оставь. — Беллатор вяло махнул рукой. — Тетушка отдаст это выпарить и к чему-нибудь приспособит.

— Ты думаешь, какой-нибудь босяк будет щеголять в этом?

— А почему бы и нет? Ходит же Феррун в обносках графа.

Сильвер весело поправил:

— Ох, сомневаюсь я, что это обноски. Уж скорее он просто стащил у графа новый костюм. Мне кажется, для него это обыденность. Как бы он иначе жил? Он привык брать все, что ему нужно. Вряд ли кто-то готовил для него еду и одежду.

— Ему будет трудно среди обычных людей, — задумчиво произнес Беллатор. — Не предложить ли ему поселиться в воздуховодах дворца? Раз уж ему сложно жить в комнатах, как все нормальные люди?

Сильвер выбросил грязную одежду Беллатора за дверь и повернулся к брату.

— Ты хочешь, чтобы у тебя исчезало то одно, то другое? Я не хочу.

— Можно просто выдавать ему все, что ему понадобится, чтоб не крал. Интересно, что он любит?

— Надо узнать у Агнесс. Она его знает лучше нас.

Обедня закончилась, в дом вернулись женщины. На вопрос, что любит Феррун, Агнесс, не колеблясь, сказала:

— Читать. Он рассказал мне, что прочел все книги в замковом книгохранилище. Но оно небольшое.

— Что, прямо-таки все? — Беллатору это заявление показалось неправдоподобным. — Там много древних манускриптов. В свое время дед нынешнего графа славился коллекцией старинных рукописей.

Агнесс на мгновенье задумалась.

— Я не знаю, в самом деле он прочел все или только хвастает. Он любит прихвастнуть, даже не сознавая этого. Но надпись на моем кинжале на неизвестном мне языке он перевел сразу.

Беллатор попросил кинжал, и Агнесс с опаской вручила ему острое лезвие. Беллатор посмотрел тонкую витиеватую надпись на свет и медленно перевел:

— Защищаю хозяина. Феррун прочел так же?

— Да.

Беллатор удивленно покачал головой.

— Наш друг оказался гораздо просвещеннее, чем я предполагал. Интересно, что еще он знает?

В покои настоятельницы без стука вбежали две послушницы, помогавшие на кухне. Они были чем-то здорово раздосадованы.

— Матушка, тот длинный тощий тип пришел к нам на кухню, забрал у поварихи все самое вкусное, что готовилось на всю обитель, и ушел, — начали они хором, перебивая друг друга. — А когда мы стали ему говорить, что так нельзя, крикнул, чтоб мы шли прочь, потому что мы неумытые плебейки!