Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники

– Зря радуешься, – резко осадил Беторикс. – Ты туда не пойдешь ни под каким видом! Слишком опасно, слишком многие тебя там знают.

– Он прав. – Разбойничий атаман крепко обнял будущую жену за плечи.

Лита вздохнула: свадьба, как ей и положено, была назначена на осень, а так хотелось бы побыстрее!

– Что же я, тут, в лесу, сиднем сидеть буду? – обиженно протянула девушка. – Понимаю, что надо, да. Только жаль вот, толку от меня никакого. А ведь так хочется тебе, благороднейший брат мой, помочь!

Присев рядом на пень, Виталий протянул руку, разлохматив сестренке волосы:

– Ты и так уже помогла, милая. И поможешь еще. Во-первых, нужно подобрать место для нашей стоянки, где-нибудь ближе к селению, к озеру мертвых голов…

– Озеро мертвых голов? – благородный Нетубад вдруг подскочил с такой резвостью, словно его ужалила змея. – Так мы туда пойдем?

– Туда, туда, – кивнул Беторрикс. – А что такое?

Разбойник покрутил ус:

– Да так. Когда-то и моя голова чуть было там не очутилась. Но места те мне не очень знакомы.

– Зато невеста твоя их хорошо знает, – поднявшись, молодой человек подошел к лошади и, поправив седло, обернулся. – Во-вторых, мне нужно знать все про всех! Понимаешь меня, Лита? Про всех местных… ты когда-то рассказывала про некоторых, ничего, повторишь еще разок.

– И про мертвого друида рассказывать?

– Про друида еще раз – обязательно.

Девушка скривила губы:

– Уж расскажу, хоть какая-то от меня сейчас польза.

По дороге поговорить не пришлось – вьющаяся меж горными кряжами тропа оказалась такой узкой, что лошади едва протискивались меж деревьями и густыми кустами. Часто приходилось спешиваться, пробираясь через буреломы, овраги, урочища. Лес вокруг становился все гуще, ели – все выше, их сумрачные вершины уже закрывали солнце.

– Ничего, – подбадривала путников Лита. – Скоро уже придем, скоро озеро.

Можно было бы, конечно, взять южнее, выйти на широкую дорогу, путь не римскую, но все же достаточно неплохую. Однако по обеим сторонам ее располагались многочисленные деревеньки и хутора, а Виталий не хотел лишний раз рисковать – люди этой эпохи отличались редкостной наблюдательностью, кто-нибудь мог бы запросто узнать Литу даже в костюме мальчика-слуги. Поэтому пробирались лесами, урочищами, ущельями – как партизанский отряд в немецко-фашистском тылу. Слава богам, зверья в лесах было немерено, а в ручьях и лесных озерах – рыбы. Дичи хватало, потому что не хватало людей: именно этим путем два года назад отступал мятежный Верцингеторикс, именно этой дорожкой преследовал его Цезарь. Деревни на своем пути сжигали и те и эти. Мятежники – чтоб не оставлять после себя ничего, римляне – для собственной безопасности и устрашения будущих сателлитов.

Пару-тройку раз путники натыкались на трупы, большей частью – обезглавленные. Черепа, естественно, служили теперь хорошим украшением какого-нибудь галльского жилища.

Уже вечером, едва начинало смеркаться, Беторикс и верные ему разбойники Нетубада перешли через перевал, а когда спустились в долину, сделалось совсем темно и пришлось срочно думать о ночлеге, с которым помогла Лита, – места-то теперь пошли ее, знакомые с детства луга, озера, рощи.

В буковой рощице на ночлег и устроились, даже не строили шалашей – благо тепло, просто нарубили лапника, нарвали травы и папоротника, подстелили плащи…

Беторикс вовсе не собирался расспрашивать сейчас сестрицу – переход выдался тяжелый, утомились все. Однако девушка сама подала голос, сама и напомнила, рассказывать начала. Про деревню, про живущих там людей, про друида. Ничего нового к тому, что уже и так знали приятели от грязнули парнишки, атаманова невестушка не добавила, а вот что касается убитого друида… Правда, тут уже Виталий направлял беседу самолично:

– Давай еще разок перечисли, милая, кто к нему приходил, зачем и как часто.

– Я ж говорила уже – никого подозрительного. Оваты приходили, крестьяне, охотники – погадать, принести жертвы.

– Кто не один раз захаживал, а несколько… постоянно. Найдутся такие?

Бывшая жрица задумалась:

– А, пожалуй, найдутся. Те же оваты…

– Оваты – понятно. А кроме них?

– Кроме них… Мальчишка один приходил, деревенский, приносил молоко.

– Что за мальчишка? Такой лохматый, грязный, сопливый? Как зовут?

– Да не знаю я, как его зовут! – Лита повысила голос. – Вот еще, запоминать всяких сопливых. Да… веснушки у него еще были.

Веснушки… Беторикс, к стыду своему, не помнил, были ли у того парнишки веснушки, как-то не вглядывался… А вот Нетубад должен был бы запомнить – он же человек этой эпохи, ни одной мелочи не упустит!

– Веснушки? Какие веснушки? – спросонья пробормотал атаман. – Ах, у того грязнули… Конечно же были!

Сказал и тут же захрапел с новой силой. Ой, «повезло» сестрице с мужем! Этакий храпун.

– А молоко он у хижины оставлял или, может быть, заходил внутрь, – так, на всякий случай уже, поинтересовался Виталий.

– Да почти всегда заходил в хижину, – подумав, ответила девушка. – Я еще удивлялась – обычно друид туда никого не пускал.

– А вообще, зачем друиду молоко?

Вот тут Лита долго молчала, а потом даже приподнялась на локте: