Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники

– Помоги, благая дева! Жертву богам сотвори. Вот и нож тебе, и веревка… И пыльца священной омелы – вон тут, в кувшине – есть. И дубовые листья, и желуди.

– Ишь ты, и желуди даже? – Лита задумчиво посмотрела в воду, потом обернулась: – А чего это вы не в полях, не на пастбищах? Что, в летний погожий день и заняться нечем?

– Так праздник же! – нерешительно молвил светлоглазый парнишка – дружок закадычный Арпая, вергобретова сына. – Озеро-то теперь – наше! Такая-то благодать… Разве не славно?

– Славно, славно…

А что тут им еще скажешь-то? В другое время и Лита б идею одобрила – жертву богам принести никогда лишним не будет. Сама б и управилась – ловко, как не раз делала – удавкой или ножом по горлу. Знала, как бить… В другое бы время, но не сейчас, после бесед с Беториксом. Тот ведь верил – боги веселья хотят, радости… А кровь, страдания, смерть – какая же в них радость? Вот бочка браги – это понятно.

– Сейчас жертву справим, а потом, к вечеру, в засаду пойдем, – не унимался Арпаев дружок. – Ну, туда, в урочище у старого клена. А? – обернувшись, подросток посмотрел на своих. – Верно, парни?

– Пойдем, точно!

– А как же! Уж всех коровьих воров словим!

– Проучим, чтоб неповадно было.

– Но сперва – жертву!

– Угодить богам – а как же!

– Светлая жрица поможет нам в этом благом деле!

Лита и в самом деле помогла бы, особенно не задумываясь. Раньше. Но уж теперь, в особые отношения с богами вляпавшись… Веселья желают? Радости, а не смерти. Так брат говорил, но как же это молодежи-то объяснить, всем этим нарядно одетым парням, девчонкам?

Юная жрица задумчиво всмотрелась в светлые воды озера. Видно было, как у самого берега, на мели, плавала, плескалась серебристая рыбья молодь. Особи покрупнее держались глубины, там, где потемней, покоряжистей. Вот проскользнула щука, вот – окунь, а вот вальяжно зашевелился сом.

– Хорошо плаваешь? – подойдя к обреченному пареньку, шепотом поинтересовалась Лита.

Тот встрепенулся:

– Как рыба!

– Что ж, если выплывешь – твое счастье. Идем! Лодку мне! – девушка оглянулась. – И камень… в доме друида поищите, там должны быть… с веревками.

Нашелся, нашелся подходящий камень – как не найтись? В озере мертвых голов частенько жертвы утоплением приносились.

Камень к груди Бовиса-Бегунка – или как там его, неважно сие – привязали.

– Теперь усадите его в лодку, – приказала жрица. – И дайте мне весло.

– Сама погребешь, почтеннейшая, или…

– Сама! И никто мне в таком деле не нужен.

Качнулась застрявшая на песке лодка. Лита привстала, махнула рукой – навались!

Навалились – эх-ма! – вытолкали лодчонку на глубину, так, что и грести-то почти не надо. Пара гребков – уже и середина озера, а на дне – груда мертвых голов. Сейчас к ним еще и мертвое тело прибавится… может быть… прибавилось бы… в старые времена.

Опираясь на плечо жертвы, Лита поднялась в лодке и махнула рукой:

– Молитесь! Славьте великих богов!

Оставшаяся на берегу молодежь попадала на колени.

– О, боги!

– О, славные боги…

– Примите же нашу жертву…

– Со всей искренностью…

– С надеждой и упованием…

Посмотрев на притихшего Бегунка, девушка скривила губы:

– Ну? Готов, чудо?

Парнишка угрюмо кивнул:

– Угу… А как же я поплыву, с камнем? Или ты…

Достав нож, Лита быстро надрезала путы:

– Теперь сможешь… может быть – все в руках великих богов.

И с надрывным криком столкнула паренька с лодки.

Слабый крик. Плеск воды. Брызги. И – тишина.

Лишь через некоторое время донеслись с берега радостные и довольные крики:

– Славно!

– Боги приняли жертву!

– Приняли, приняли!

– Слава богам, слава!

– И нашей молодой жрице – слава! Как она ловко управилась. Я же сразу сказал – надо за нею послать.

С триумфом, с готовностью подхваченная руками, Лита вышла из лодки. Радовалась – вот, как все хорошо вышло! И жизнь чужую не загубила, раз уж Беторикс-брат запретил, и радость людям доставила – и богам. Самое главное – богам!

Несчастный Бовис едва не утонул, уже начинал захлебываться, когда наконец-то справился с веревками, с камнем. Да и после этого не мог себе позволить вынырнуть сразу – поплыл под водой как можно дальше, к тому берегу, в камыши. Там и вынырнул, отдышался, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце. Сплюнул, со злобою глянув на веселящуюся молодежь:

– Ну, подождите… я вам припомню! Припомню, уж отыграюсь за все. Еще посмотрим, кто кого в жертву приносить будет! Засаду у старого клена, говорите, собрались устроить? Ну-ну!

Нехорошо ухмыльнувшись, мальчишка, не обращая внимания на мокрые браки, скрылся за ивами и быстро побежал по узкой лесной тропке. Дрожащие уста его шептали проклятия.

Орданикс проводил воинов до самого дальнего леса – как вергобрет, он ни при каких обстоятельствах не имел права пересекать границы общины, такие ж были обычаи, такие законы, от мудрых предков издавна так повелось.